Эгон Шиле: Смерть и дева (Egon Schiele: Tod und Mädchen)

«Эгон Шиле: Смерть и дева» – драма, посвященная жизни и смерти скандального венского художника-экспрессиониста и истории создания его самого знаменитого полотна. Эгон Шиле жил и творил в начале ХХ века, в частности во время Первой мировой войны. Одни называли его порнографом, другие – растлителем детей, третьи – гением, четвертые приписывали инцест, пятые венчали величием, но сторонились, будто исчадия греха или проказы. Он изображал обнаженные тела в вызывающих и неприлично откровенных позах, чулки и секс, вагины и пенисы. Жил легко, умирал тяжело, в муках, горячке и скорби. Смерть и девушки окружали все его недолгое, но яркое пребывание на земле. По-настоящему он любил лишь единожды. Но все равно предпочел искусство.

Как скажет он в разгар войны и мобилизации своей возлюбленной Валли: «На фронт мне никак нельзя. Надену солдатскую форму – и больше не прикоснусь к кисти. А перестану рисовать – перестану существовать». Собственно, это удел всех великих творцов: пребывать в альтернативной, полувыдуманной, слишком насыщенной реальности; видеть простые вещи сквозь специфический, едва понятный всем остальным фильтр; быть безумными, одержимыми, эгоистичными, слабыми и в конце концов мертвыми.

История Эгона Шиле – тот редкий случай, когда просмотр фильма никак нельзя заменить прочтением статьи в википедии. Там об этом художнике написано абзаца три или четыре. И хотя это не первая экранизация жизни Шиле, она раскрывает его фигуру наиболее полно. Впрочем, полноценной, разноплановой личностью Эгон Шиле так и не стал. Может показаться, что в фильме его персонаж слишком поверхностен и легкомыслен. Но в том вряд ли вина авторов и актера. «Пейзажи и натюрморты я буду рисовать потом, когда стану старым импотентом», – говорит герой в одной из первых сцен. Шиле умер в 28 лет от испанки, так и не успев стать старым импотентом. Не успев стать другим человеком: зрелым, выдержанным, заботливым, мудрым. Оставшись на уровне пусть и талантливого, особенного, но все же ветреного, самовлюбленного и инфантильного мальчишки.

На экране мы видим очень красивого, молодого, цветущего парня, который не растерял привлекательность даже в разгар болезненной лихорадки. Однако на сохранившихся документальных фото художник выглядит скверно и как-то… странно. Кажется, ему не третий десяток, а все четыре. Морщинистый высокий лоб, уставший взгляд, круги под глазами, граничащее с апатией отвращение или пренебрежение на лице, но при этом гладкие и свежие шея и подбородок. Внутренней застоявшейся зелени противостоит внешняя преждевременная старость и преждевременная хмурость, что совершенно отсутствует в кадре.

Лента условно разделена на четыре эпизода, касающиеся четырех женщин в жизни Шиле. Первый – его сестра и самая первая муза Герти. Родную шестнадцатилетнюю сестру Эгон рисовал полностью обнаженной и в провокационных позах. Ей это казалось чем-то очень почетным, очень интимным и очень веселым. Их отношения не были похожими на обычную братско-сестринскую связь. И Герти бесилась от ревности к другим девушкам-моделям. Второй – свободная, сексуальная, раскрепощенная мулатка Моа из эротической театральной труппы одного увеселительного заведения с определенной репутацией. Третий – муза, любовница и возлюбленная, помощница и преданный друг Валли; вольнодумная, эмансипированная нищенка из простонародья. Четвертый – нелюбимая жена Эдит; тихая, скромная, невзрачная, но богатая аристократка.

Смотрите легально на MEGOGO

Сам Шиле, в детстве не знавший нужды, всю вторую половину своей короткой жизни вынужден был постоянно думать о том, где раздобыть деньги. Когда ему было пятнадцать, отец умер от сифилиса, но перед смертью, терзаемый вызванным болезнью безумием, сжег все акции и облигации, принадлежащие семье. Таким образом полоумный отец не только обрек Эгона на постыдное финансовое положение, но и очертил центральное послание его творчества: любовь способна убить, любовь и есть смерть. Причем Шиле, судя по всему, не отделял физическую близость от духовной. Как утверждает сам Дитер Бернер, постановщик картины, лично представивший свой проект киевским зрителям: «Именно поэтому художник изображал девушек с красной вагиной, будто бы кровоточащей. Всегда в соблазнительных позах, но всегда грустными. Такой он видел смерть».

Если говорить о кинобиографиях художников, «Эгон Шиле» Дитера Бернера – проходной и невыразительный в сравнении с «Мистером Тернером», но живой и естественный в сравнении с приторной, вымученной и декламационной «Девушкой из Дании». Несмотря на эпидемию смертоносного испанского гриппа и послевоенную разруху, с которых начинается повествование и сразу, казалось бы, определяет минорную тональность, фильм не давит, не угнетает, не ввергает в печаль и раздумье. Он светлый и беззаботный, похожий на экспрессивный, резкий, отчаянный, раскованный, свободный от всего танец перед неизбежным концом.

Любопытно, что главную роль исполнил непрофессиональный актер Ной Сааведра, воспитатель в детском саду, благодаря безупречной внешности подрабатывающий фотомоделью. Помните, как последний «Джеймс Бонд», который «Спектр», снимался частично в австрийских Альпах? Так вот красавчик Сааведра изобразил там одного из безликих и безымянных сноубордистов. Дитер Бернер говорит, что на съемочной площадке актер не мог запомнить и произнести и двух предложений подряд. Но когда перестал напрягаться и начал выдавать реплики не буква в букву, а своими словами, режиссер понял, насколько парень талантлив.

И в этом Сааведра похож на своего героя, который смотрел на мир, на себя, на женщин, на вроде бы самую будничную телесность и прозаичную физиологию, но никогда не воспроизводил все это дословно, всегда изображал своим особенным языком. Как, впрочем, каждый творец, достойный вечного почитания.

Анастасия Лях

эгон шиле кадр 1