Анна (Anna)

Когда голливудские киношники ассоциируют русских исключительно с водкой, балалайкой и матрешками, называют их исключительно Иванами да Аннами и в действительности не имеют ни малейшего представления о загадочной русской душе и противоречивой русской ментальности, – это называется словом «клюква».

Люк Бессон – не американец, конечно. И французы вроде как чуть ближе к славянам, по крайней мере территориально, нежели Штаты. Но «Анна», новый боевик режиссера про бой-бабу, – та же самая клюква. Правда, у этой клюквы есть неоспоримые преимущества: она динамична, увлекательна, игрива со зрителем, красочна, эффектна, ритмична, местами иронична и может похвастаться не тупой и не деревянной модельной красавицей в главной роли.

Действие разворачивается во второй половине 80-х в советской Москве. На типичном московском базаре среди рядов торгашей сидит красотка-блондинка в косынке, продавщица русских матрешек, подозрительно ухоженная, чистенькая, аккуратненькая и интеллигентная. К ней подходит турист-иностранец и, как в сказке про Золушку, восторгаясь ее необычайной внешностью, предлагает уехать во Францию и работать супермоделью, красуясь на обложках самых авторитетных и модных фэшн-журналов. Именно это девушка по имени Анна и делает. Все мечты сбываются: карьера, Париж, деньги, поклонники-воздыхатели, наконец даже подворачивается олигарх (тоже из русских), который безумно влюблен (или безумно возбужден), настолько, что признается, что нелегально торгует оружием в особо крупных размерах. И тут девушка с обложки, исправно изображающая наивную и романтичную мечтательницу, в два счета превращается в киллера-профессионала и укладывает оружейного барона одним выстрелом из пушки с глушителем.

А далее, как у Гая Ричи, следует флэшбэк, объясняющий всю схему и подноготную. И, собственно, весь фильм состоит из аналогичных фрагментов, демонстрирующих сперва следствие, а уж после причину, что, безусловно, приковывает внимание и наслаивает интриги. И тут надо отдать должное Люку Бессону: принцип матрешки он искусно использует и по отношению к композиции, выстраивающейся подобно куклам, что выпрыгивают одна из другой, пока зритель наконец не добирается до сути; и по отношению к героине, которая скрывает множество лиц, раз за разом меняет не только образы, но и позиции (за русских она, за американцев, за третьих, ни за кого или же за саму себя), и лишь под занавес разоблачается, обнажая истинное, целое и неделимое, «я», подобно той последней, совсем крохотной, матрешке, что уже не ломается пополам и не выплевывает из себя никакую новую сущность.

Вердикт американских рецензентов на новый проект Бессона оказался нелестным: мол, все это уже было, и было лучше. Действительно, «Анна» скроена сплошь из повторов и самоповторов. Она не просто встает в один ряд с предыдущими феминоцентричными боевиками французского мувимейкера, такими как «Люси» и «Никита», она местами дословно цитирует сцены и сюжетные повороты из экшна 1990 года, в котором агента разведки, взращенную из наркоманки, сыграла Анн Парийо (тоже, к слову, обладательница незаурядно привлекательных физических данных). Более того, порой кажется, что «Анна» – вольный ремейк «Никиты».

Смотрите легально на MEGOGO

К тому же после 90-го, когда жесткий боевой боевик с женщиной, а не мужчиной в центре повествования казался прогрессивным и смелым на фоне общей маскулинности жанра, прошло много лет и произошло много феминистических инноваций и трансформаций кинематографа, и суровый экшн с красиво дерущейся красивой женщиной перестал быть авангардным вкраплением в консервативно-патриархальные каноны индустрии. Он стал не рядовым, но и не то чтобы редким явлением.

К примеру, за последние пару лет на экраны вышли удачная «Атомная блондинка» с Шарлиз Терон и неудачный «Красный воробей» с Дженнифер Лоуренс (сразу скажем: «Анна» хуже «Атомной блондинки», но однозначно лучше «Красного воробья»), с которыми фильм Бессона так или иначе пересекается. Если в «Красном воробье» КГБ завербовало приму-балерину Большого театра, то в «Анне» советская госбезопасность заангажировала манекенщицу (вернее обездоленную сироту-наркоманку с отбросным криминальным окружением, но с природными модельными данными, служащими отменным прикрытием). Но если в балерину в лице фигуристой и пышногрудой Лоуренс не верилось напрочь, то Анну играет реальная топ-модель русского происхождения Саша Лусс (которая ранее исполнила эпизод в приключенческой космической фантастике того же Бессона «Валериан и город тысячи планет», сыграв принцессу высшей инопланетной цивилизации).

Да, ляпов у Бессона море. Не таких, конечно, как самолет в «Трое» или кофейный стаканчик в «Игре престолов», но полным-полно несоответствий времени и эпохе. Как, например, мерседес-«кубик» в советской Москве или же ноутбук в квартире советских гопарей-наркоманов. Но когда начинаешь воспринимать происходящее в кадре как не претендующее на историзм трюкачество (причем несерьезное и даже местами увеселительное), промашки с гаджетами и прочим антуражем перестают вызывать негодование.

Можно, конечно, задаться вопросом: зачем Бессон поместил героиню именно в советскую обстановку, которую, судя по всему, поленился изучить, если можно было запросто заменить КГБ на ФСБ? Внятный ответ в общем-то есть, и касается он опять же принципа матрешки. Бессон не хотел оставлять Анну без цели, то есть без мечты и устремления. А цель ее он видел исключительно в свободе, в освобождении от этих и тех спецслужб, от этих и тех любовников, от обязательств и долга, от кабалы и невозможности быть собой, то есть в высвобождении той самой последней матрешки, которая задыхается под тяжестью многочисленных оболочек. И советский режим как метафора тюрьмы и необходимости притворяться отлично вписался в задачу.

Если погуглить разнообразие русских матрешек, можно заметить, что из-под платков виднеются волосы разных оттенков: русые, черные, рыжие, светлые, темно-русые… Но все матрешки непременно в косынках. И кто его знает, что будет, если разоблачить матрешку и снять ее глухо замотанный убрус… Быть может, вместе с платком слетит и парик…, и румяная простонародная барышня окажется стильной бритоголовой девицей.

Анастасия Лях

Anna