Ціна правди (Ґарет Джонс, Mr. Jones)

Рассказать всему миру о Голодоморе в Украине посредством кинематографа оказалось так же сложно, как в свое время британскому репортеру Гарету Джонсу рассказать об этих зверствах сталинского режима посредством журналистского слова. Джонсу затыкали рот и высмеивали за выдумку страшных сказочек про СССР. Это было в 1933 году, сразу же по его возвращении из Украины. А мировой кинематограф молчал почти что целое столетие. В то время как о Холокосте, геноциде евреев, вышли десятки картин, о Голодоморе, геноциде украинцев, не вышло ничего.

Первым фильмом, разоблачившим искусственно вызванный Сталиным голод в украинских селах, была лента Олеся Янчука «Голод-33», снятая на киностудии Довженко и вышедшая на экраны в 1991-м, в год украинской независимости. Она основывалась на повести Василя Барки «Желтый князь», которая считается первым произведением в мировой литературе, посвященным Голодомору (информацию об этой картине можно найти на англоязычной и украиноязычной википедиях, но не на русскоязычной, где такой странички не существует). У фильма не было никакой международной прокатной судьбы, а следовательно, никакой популяризации за пределами нашей страны, несмотря на то что главным историческим консультантом на проекте выступил американский журналист и глубокий исследователь темы Голодомора Джеймс Мэйс, выходец из Киево-Могилянской академии (помимо консультирования за кадром Мэйс предстал и непосредственно в кадре, исполнив эпизодическую роль просталинского американского журналиста британского происхождения Уолтера Дюранти, который врал всему миру про рай в Советском Союзе и отсутствие голода, однако в итоге его партия осталась на полу монтажной, то есть не вошла в окончательный вариант; в фильме Агнешки Холланд «Цена правды» роль Дюранти исполнил Питер Сарсгаард, но роль вовсе не эпизодическую, а одну из центральных).

Первой кинолентой о Голодоморе, вышедшей на мировой рынок, можно считать «Горькую жатву» 2017 года. То есть об истреблении советской властью украинского этноса заговорили, что называется, во весь голос и на весь мир только тогда, когда началось новое истребление украинского народа просоветской путинской властью. Но, к сожалению, «Горькая жатва», ведущие партии в которой исполнили британские актеры во главе с Максом Айронсом, оказалась типичной клюквой с акцентом на веночках с лентами и брошенным под ноги караваем, и это несмотря на то, что режиссером выступил канадский кинематографист с украинскими корнями по фамилии Менделюк (видимо, будучи сыном мигрантов, ничего, кроме венков/ вышиванок/ рушников/ караваев, он от своих родителей об украинской культуре не узнал). К тому же вместо страшных картин истощения, борьбы за хлебные крошки и каннибализма канадец кощунственно рассказал романтическую лав-стори на фоне Голодомора.

Польская постановщица Агнешка Холланд, много лет проработавшая в Голливуде и на американском телевидении (к слову, в ее фильмографии есть историческая драма 1985 года выпуска под названием «Горькая жатва», номинированная на «Оскар» в иностранной категории, но к Голодомору сюжет отношения не имеет), сняла куда более правдивый и убедительный фильм, чем Менделюк. И главное, ее «Цена правды» (в международном прокате Mr. Jones/ «Мистер Джонс») вышла далеко за рамки одного исторического события, одной национальной трагедии и одного героя.

Mr. Jones

Смотрите легально на MEGOGO

Все ведущие роли опять же достались британским актерам. Гарета Джонса сыграл Джеймс Нортон из сериала «Гранчестер» (который по типажу созвучен с Максом Айронсом). Его романтический интерес сыграла звезда последней «Миссии невыполнимой» и последнего «Форсажа» (спин-оффа «Хоббс и Шоу») Ванесса Кирби (благо, здесь любовная линия проходит лишь краем, не затмевая суть, хотя без нее вполне можно было и совсем обойтись). Но самым ярким и исполнителем, и персонажем получился Сарсгаард в образе Дюранти, человека, отыгравшего ключевую роль в замалчивании Голодомора перед лицом мировой общественности (в 1932 году Дюранти получил Пулитцеровскую премию за освещение первой Сталинской пятилетки индустриализации СССР в серии журналистских очерков для The New York Times, в которых, если верить показанному на экране, безбожно врал о методах сталинского режима и выдавал за истину откровенную советскую пропаганду; именно Дюранти дискредитировал Гарета Джонса и заявления последнего о массовом голоде на украинской территории; и именно Дюранти оказал политическое влияние на тогдашнего президента США Франклина Рузвельта, официально признавшего государство Советский Союз и не подозревающего (хотя кто знает), что в этой стране люди истребляются миллионами, мрут как мухи без всякого художественного преувеличения; уже в нулевых, в наше время, Пулитцеровский комитет вынес на рассмотрение вопрос посмертного аннулирования премии, присужденной Дюранти в 1932-м, однако в итоге решил награду не отзывать, поскольку нет «ясных и убедительных доказательств преднамеренного обмана»).

Mr. Jones

На экране Гарет Джонс, эдакий классический молодой идеалист и максималист, родом из Уэльса, что неоднократно подчеркивается, несколько раз цитирует «Битву деревьев» (Cad Goddau), поэму из сборника средневековой валлийской поэзии под названием «Книга Талиесина» (постсоветскому человеку эта поэма знакома в качестве песни «Кад Годдо» группы «Аквариум», впервые прозвучавшей в 80-х). Он подчеркнуто представляется валлийцем, а не британцем, что, видимо, должно натолкнуть зрителей на параллели между стремлением Уэльса (равно как и Шотландии, и Ирландии) сохранить свою если не территориальную, то хотя бы культурную независимость от Англии и стремлением Украины сохранить независимость от России, и территориальную, и культурную, уже сегодня, в наши дни.

Примечательно, что повествование начинается не с Гарета Джонса и не с 1933 года, а с флэшфорварда, отсылающего нас, зрителей, на десятилетие вперед, то есть в 1943 год. Перед нами возникает человек за письменным столом и пишущей машинкой, размышляющий и создающий на бумаге художественное произведение. В этом человеке угадывается великий антиутопист Джордж Оруэлл за написанием «Скотного двора», острой сатиры на коммунистические идеалы, превратившиеся из утопии про равенство в антигуманистическую, садистскую диктатуру, и самого Сталина, оказавшегося амбициозным хряком под маской носителя нового светлого мироустройства.

Mr. Jones

И можно, конечно, не поверить сцене, в которой Гарет Джонс, ранее взявший интервью у самого Гитлера и теперь прибывший в Москву ради интервью с советским вождем, попадает на богемную вечеринку, полную обнаженных девиц и шприцов с опиумом. «Оргии и наркота в Москве 30-х годов?! Не верю!» – должно быть, запротестует зритель. Но во-первых, секса и наркотиков в Советском Союзе не было только на пропагандистских плакатах. А во-вторых, сцена подчеркнуто свинской гулянки является визуальным продолжением и ассонансом с цитатами из романа Оруэлла, прозвучавшими накануне.

Также этот фрагмент и рифмуется, и контрастирует одновременно с последующей главой повествования, в которой Джонс оказывается посреди заметенной снегом и синими костлявыми трупами украинской деревни. Он будто из одного ада (ада для элиты) прямиком попадает в другой (ад для простонародья), из духоты и скотской сытости – в лютый холод и готовность убить за горстку зерна, что теперь на вес золота.

Mr. Jones

Агнешка Холланд использует очевидные и грубоватые, но вместе с тем выразительные и действенные метафоры. Как, например, акцент на жирной свиной рульке, на которую герою, возвратившемуся из пекла, где приходилось есть замерзшую кору дерева и… мальчика Колю, тошно и невыносимо смотреть. Или параллель между сытой английской детворой, выкрикивающей в сторону Джонса ребяческие кривляния и насмешки, и бледными, практически прозрачными, замотанными в платки и одеяла украинскими сиротами, поющими из последних сил жалобную песню случайному прохожему и, словно волчата, поглядывающими на рюкзак, из которого доносится аромат колбасы.

Камера не единожды снимает снизу, с земли. Как в сцене, где стая голодных детей, которых становится все больше и больше, окружает героя, и у того начинает кругом идти голова, и небо, серое и тяжело нависшее, то ли плывет, то ли падает камнем. И в сцене прогулки героя и героини по вечерней Москве, где вместо романтики воздух пропитан тревогой и давящей теснотой, и небо окрашено в глубокий и плотный багровый.

Mr. Jones

Странно, конечно, в финале слышать от Гарета Джонса сдержанную публичную речь о том, что Советский Союз – не утопия, а антиутопия, когда, казалось бы, он во все горло должен орать, что там, по приказу Сталина, миллионы медленно и мучительно умирают без пропитания и что дети едят своих сконавших сестер и братьев. Но важно другое. Важен не столько исторический, сколько политический контекст. Мир, которым правят политики, а не такие вот идеалисты, как Гарет Джонс, всегда будет допускать преступления таких вот нелюдей, как Гитлер, Сталин и Путин. И всегда мир будет верить вранью, если вранье ему выгодно и удобно. А Гареты Джонсы, ушедшие молодыми от загадочной пули, будут воспеваться в литературе и кино.

Анастасия Лях

превью