Освобожденные! (En liberté!)

Тот случай изящной французской комедии, когда какой-нибудь американский продюсер наверняка захочет сделать на нее грубоватый голливудский ремейк. Нет, такой новости пока не было. Но нам кажется, что будет.

«Освобожденными!» Пьера Сальвадори, показанными в Каннах в рамках «Двухнедельника режиссеров», закрылся 9-й Одесский кинофестиваль: организаторы решили не перегружать зрителя сложным кино под занавес смотра.

Впрочем, уж очень простой эту комедию не назовешь. Легкая, но не примитивная по содержанию, динамичная по темпу и развитию персонажей, она сплетает в одну косу жанр романтической комедии и жанр полицейской комедии, добавляя оттенки разоблачительной сатиры и психологического исследования. А это не то чтобы типичная и распространенная комбинация.

На этот раз звезда «Роковой красотки» того же Сальвадори Одри Тоту играет роль второго плана. Тогда как главную партию исполняет Адель Анель, известная по фильмам «Неизвестная» братьев Дарденнов и «120 ударов в минуту» про активистов организации, защищающей права больных СПИДом. После артхаусного триллера и драмы на острую социальную тему, конечно, непривычно видеть Анель в зрительской комедии.

Ее героиня – детектив полиции Ивонн, вдова полицейского Санти, ставшего местным героем после трагической гибели во время исполнения служебных обязанностей. Городские власти даже установили парню, павшему смертью храбрых, памятник на центральной площади. Каждый вечер Ивонн рассказывает маленькому сыну сказку на ночь, причем всегда одну и ту же, про папу-героя: как он выбивает дверь, врывается в квартиру, где прячутся преступники, и успешно проворачивает опасную операцию по их задержанию. Но однажды Ивонн, которую не выпускают работать в поле, а держат в целях ее же безопасности в кабинете, напрашивается к бывшему напарнику погибшего мужа на задание. Вместе они накрывают притон садистов и мазохистов, и в ходе допроса от одного из задержанных Ивонн узнает, что Санти был никаким не героем, а самым что ни на есть продажным копом, что все их материальные блага – результат его коррумпированных действий, даже ее обручальное кольцо – взятка, и что однажды ее лицемерный супруг засадил в тюрьму совершенно невинного человека.

Смотрите легально на MEGOGO

Ивонн, которая всегда добросовестно и честно исполняла свой служебный долг, в шоке не столько от самой информации, сколько от того, что много лет была слепой, как крот, и не понимала, с каким дерьмом живет. И еще она чувствует вину за поступки мужа. Особенно перед тем, кто несправедливо гниет за решеткой… Ивонн изливает душу другу, бывшему напарнику Санти, который, оказывается, все знал, но не хотел ее расстраивать, и рвется все рассказать начальству (и снести гребаный памятник). Но как сказать маленькому мальчику, что его отец, его кумир и образец подражания в действительности не супергерой, а суперзлодей?.. В общем Ивонн решает все исправить по-тихому. И в первую очередь выпустить на свободу несчастного узника, который успел отсидеть практически весь срок и сделался за это время слегка другим человеком, вернее, возымел альтер эго, внутреннего двойника, которого тянет на преступления. Ивонн же, чувствуя ответственность за сломанную судьбу парня и его психические отклонения, начинает ходить за бедолагой по пятам, как ангел-хранитель, подчищая его мелкие «злодеяния» и пытаясь направить на путь истинный.

Согласитесь, не самый простой и очевидный сюжет для комедии (да и вообще из сценария мог бы сложиться крепкий драматический триллер). Конечно же, благая миссия Ивонн по спасению утопающего приводит к череде комичных ситуаций. И ее спасательный круг не всегда оказывается уместным. Не менее занятно наблюдать, как с каждым разом видоизменяется история про папу, которую она рассказывает сыну.

Почему «Освобожденные!», а не «Освобожденный!»? Помимо того, что один из персонажей выходит из тюрьмы на свободу, то есть освобождается физически, здесь речь идет в первую очередь о духовном освобождении, конечно же. Переступив порог темницы и вдохнув свежий воздух, герой Пио Мармая все равно остается взаперти. Он не может смириться с потерянными годами жизни, которые были отняты незаслуженно, и поэтому стремится заполнить вакуум, то есть сделать так, чтобы его наказание стало оправданным: коль уж терпеть кару, то поделом. И ничего, что обычно сначала делается дело, а потом наступают последствия. Можно сначала пережить последствия, а потом вдогонку сделать дело, дабы необидно было за бесцельно отсиженные годы. Так что для него освобождение – это в первую очередь достижение баланса, равновесия в природе причинно-следственных связей.

И естественно, освобождение нужно самой Ивонн. Освобождение от чувства вины за плохие поступки мужа и за собственную глупость и слепоту (или подсознательное нежелание замечать). Она считает, что не просто должна все исправить (а исправить все невозможно, так как время вспять не повернешь и не вернешь невинному человеку молодость и чистоту), но должна понести буквальное наказание. И в этом есть что-то дикое, первобытное. Или что-то индуистское, подобное ритуалу сати, когда вдову хоронили живьем вместе с ее усопшим благоверным.

Наконец освободиться должен и мальчик, сын героини, от иллюзии про хорошего и героического отца. Но тут авторы поступают щадяще: он непременно освободится когда-нибудь потом, как только вырастет.

Анастасия Лях

En liberté!