Видок: Император Парижа (L’Empereur de Paris)

Венсан Кассель играет того же детектива полиции Видока, которого почти что двадцать лет тому назад воплотил Жерар Депардье. И такая преемственность роли наверняка не случайна, а умышленно иронична. Кассель и Депардье – представители разных киноэпох и разных актерских поколений, но оба, каждый в своем времени, были главными французскими секс-символами, матерыми героями-любовниками, при этом обладая неправильной асимметричной внешностью и выдающимися носами.

Однако несмотря на созвучия в физических данных и амплуа, персонажа Видока эти актеры изобразили совершенно по-разному. И, собственно, эти два фильма о Видоке получились на редкость непохожими друг на друга.

«Видока» 2001 года выпуска снял Жан-Кристоф Комар, который работает под творческим ником Питоф. По профессии Комар – супервайзер визуальных эффектов (в числе прочего он создавал компьютерную графику для «Жанны д’Арк» Люка Бессона и четвертого «Чужого» Жан-Пьера Жене, причем на втором даже ассистировал режиссеру). «Видок» стал его дебютом в качестве сценариста и самостоятельного постановщика (причем если пару фильмов после пробного Комар еще снял, то за написание сценариев больше не брался никогда).

Действие разворачивалось в Париже 1830 года, в преддверии Июльской революции, приведшей к свержению и побегу короля Карла X (после него престол занял официальный последний французский король Луи-Филипп I, жесткий монархист, колонизатор Алжира, защитник интересов богатой элиты, корона которого пала в 1848-м во время Февральской революции, увенчавшейся провозглашением республики). Внутренние политические события того периода имели некоторое значения для сюжета, но все же по большей части отыгрывали роль костюмированного исторического фона.

Фильм Питофа был нарочито компьютерным фэнтезийным детективом, гротескным и даже будто бы сюрреалистичным, с искаженными ракурсами по типу «из дверного глазка» и декорациями, которые порой вызывали больше ассоциаций с кэрролловским Зазеркальем, нежели с исторической Францией. По сценарию сыщик Видок (после увольнения из полиции открывший частное сыскное бюро) расследовал череду убийств, замаскированных под несчастные случаи от удара молнии и совершенных неким Алхимиком, полумагом-получеловеком, владеющим секретом вечной молодости. Причем начиналось повествование с поединка между Видоком и колдуном, что заканчивался гибелью сыщика.

Смотрите легально на MEGOGO

История была хоть и подчеркнуто ирреальной, но увлекательной и динамичной, разоблачение интригующим; кровь, насилие, секс – демонстративно экспрессивными, забористыми; злачные места неспокойной столицы, пахнущей демократическим бунтом, – насыщенно аморальными.

«Видок» Питофа был похож на авангардистское исполнение одного из рассказов о Шерлоке Холмсе, в котором фантазия чуточку переиграла научный подход и дедукцию. Собственно, и сам Видок воспринимался не иначе как вымышленный литературный герой, циничный и эксцентричный детектив-гений эпохи промышленной революции, колониализма и авантюризма.

А меж тем Эжен Франсуа Видок в действительности – фигура очень даже реальная и, вероятно, уникальная. Видок был знаменитым французским преступником, который сбегал из-под тюремного заключения множество раз, покорителем дамских сердец, обожателем проституток и одновременно человеком, судя по всему, предельно благородным. В итоге Видок добровольно пришел в полицию, предложив свою помощь в поимке самых опасных и неуловимых злодеев Парижа, аргументировав свое дерзкое появление и еще более дерзкую инициативу тем фактом, что он как виртуозный нарушитель закона куда лучше знает природу преступников и преступлений и без труда сможет засадить за решетку самых отъявленных.

Так Видок стал чужим среди своих и чужим среди чужих. Но в конце концов добился признания по эту сторону закона: основал и возглавил так называемое Главное управление национальной безопасности – организацию по борьбе с преступностью, по подобию которой впоследствии Англия создала Скотланд-Ярд, а США – ФБР. А после ухода из полиции основал первое в мире частное сыскное агентство. Словом, Видок по полному праву считается праотцом уголовного розыска.

Еще один крайне любопытный факт из биографии Франсуа Видока – знакомство и даже дружба с писателем Виктором Гюго. Считается, что именно Видок стал прототипом легендарного персонажа «Отверженных» Жана Вальжана, беглого каторжника, осужденного на девятнадцать лет за кражу хлеба.

Именно таким Видоком/ Вальжаном, благородным беглым преступником, по сути не совершившим никакого зла, предстает герой Касселя в «Императоре Парижа». Действие разворачивается на четверть столетия раньше, в 1805-м. Он – еще не сыщик, а каторжник, в очередной раз сбегающий с галеры, а затем, по прошествии лет, возвращающийся в Париж и предлагающий свои сыскные услуги начальнику столичной полиции. На заднике – иная эпоха, которой еще далеко до революции и оглашения республики, эпоха захватнических войн Наполеона Бонапарта. Впрочем, на этот раз как раз не на заднике, а на переднем плане.

Режиссер Жан-Франсуа Рише, ранее снимавший Касселя в дилогии «Враг государства №1» и комедии «Этот неловкий момент», полностью открестился от того, что сделал его предшественник Питоф, и жанрово, и стилистически, и выпустил вовсе не детективный, хотя и местами авантюрный и приключенческий, историко-криминальный героический байопик о том, как преступник превратился в борца с преступностью. С основательными реалистичными декорациями, костюмами и гримом. С должным уважением к канонам исторического кино.

Новый экранный Видок получился жестким, но не грубым, доблестным, рыцарским, романтическим и одновременно в меру брутальным (как, собственно, и сам Кассель), переживающим внутренний конфликт человека, сменившего стороны баррикад. В одной из самых красноречивых сцен герой, уже ставший помощником полиции, добровольно заходит в камеру к заключенным, готовым порвать предателя на куски. Они считают его перебежчиком, оборотнем, изменником и отступником. А он… идет гордой, решительной поступью, от которой крикуны пристыженно расступаются и умолкают, и выдает монолог твердый, как камень, против которого нет ни аргументов, ни криков, ни даже ярости.

Жан-Франсуа Рише в противовес Жан-Кристофу Комару показал, что Видок – на самом деле «живая» личность французской истории, яркая и знаменательная, осуществившая поворот судьбы, который, должно быть, не знает аналогов. И это прекрасно (как минимум для памяти этого незаурядного человека). Но. Если вы по инерции предполагали увидеть лихой детектив с обличением виртуозного антагониста и щепоткой декоративной магии, или хотя бы просто одно из уголовных расследований Видока – то будете разочарованы.

Анастасия Лях

превью