Высотка (High-Rise)

I wish I understood. It used to be so nice, it used to be so good

И снится доктору Роберту Лэнгу сон, где он, пластично виляя худощавым задом, вышагивает и вытанцовывает ритмичные па с шеренгой сочных напомаженных стюардесс в пунцовой униформе. На лице его чеширская улыбка и сексуальное удовлетворение… А просыпаясь, Лэнг самозабвенно выкрашивает стены в серый, тщетно пытаясь подобрать нужный оттенок.

Мир будущего, наложенный на гардероб, прически и авто 70-х. Сумасшедший гениальный архитектор Энтони Ройял (Джереми Айронс) реализует проект мечты и воздвигает элитную высотку от земли до небес, бетонного монстра, фешенебельный гроб, который населяют различные слои общества. Нижние этажи заняты теми, что победнее; средние – теми, что побогаче, а наверху восседают «сливки», истеблишмент с самим Ройялом во главе. Его роскошный пентхаус декорирован гигантской лужайкой с едва ли не Эдемским садом, белоснежным конем, почти единорогом, комнатой для игры в сквош и загадочной надменной женой, облаченной в платье средневековой принцессы. Он, как бог, одет в исключительно белое и изрыгает зловещую мудрость сквозь линзы интеллигентных прозрачных очков (стоит ли говорить, что ближе к финалу на белоснежных одеждах, равно как и на чистом непорочном коне, появится кровь). Энтони Ройял – доктор Франкенштейн, а сотворенный им дом – не иначе как чудовище Франкенштейна, живое и мертвое одновременно.

В высотке также живут сексапильная мать-одиночка Шарлотта (Сиенна Миллер), которая спит со всеми, но думает только о себе; незадачливый телевизионщик-документалист Ричард Уайлдер (Люк Эванс) с кучей детей и беременной женой (Элизабет Мосс); кинозвезда Джейн Шеридан (Сиенна Гиллори) с любимым псом и привычкой давать налево-направо… автограф; кассирша из супермаркета Фэй (Стэйси Мартин) и многие другие.

Новосел доктор Лэнг (Том Хиддлстон), сходу приглянувшийся «богу», постепенно знакомится с системой и правилами своего нового жилища и его обитателей, приспосабливается к чужому порядку. Поначалу кажется, он другой; лучше и нижних, и верхних; и едва ли сможет вписаться в уклад порочной кровожадной высотки. Или наоборот: он – идеальный приспособленец, конформист, таракан, адаптирующийся к любой внешней среде и способный выжить после ядерного взрыва…

Смотрите легально на MEGOGO

«Высотка» – экранизация одноименного романа английского фантаста Джеймса Грэма Балларда, наибольшую известность которому принесли так называемые психопатологические триллеры, изданные в 70-х: «Выставка жестокости», «Автокатастрофа», «Бетонный остров». К этому жанру относится и «Высотка». «Автокатастрофу» в свое время роскошно экранизировал известный исследователь психофизических аномалий, патологий и трансформаций Дэвид Кроненберг. В каждом указанном произведении Баллард изучает извращенное искривление человеческого сознания под воздействием неких сковывающих внешних обстоятельств, одержимость больными идеями и нездоровую тягу к насилию. Если герой «Автокатастрофы» (которого, кстати, так и зовут Джеймс Баллард) испытывает сексуальное возбуждение от бьющихся машин и поломанных, разорванных тел, то герои «Высотки» эрегируют от замкнутости и безысходности, от гниения собственной плоти и собственных душ.

Но если лицо Джеймса Спэйдера, сыгравшего в «Автокатастрофе», выражает сексуальное отклонение без всякого грима и особой актерской игры, лицо Тома Хиддлстона наоборот, являет эдакую изысканную нормальность, вылощенную правильность. И за подобной маской, как водится, скрывается куда более страшная патология и метаморфоза.

Жесткая, эффектная, пестрая, гротескная, психоделическая «Высотка», местами представляющая собой гипноз, местами транс, местами психоз, местами медитацию, местами концептуальный клип, местами беспредельную вакханалию, местами собачий пир, местами истинное пекло, – это гибрид антиутопии, притчи, чернухи, беспощадной сатиры и… красивейшей поэзии (а песня ABBA «S.O.S.», кажется, еще никогда не звучала так… сокрушительно).

Едва ли стоит объяснять, что кошмарный «свит хоум», монструозный небоскреб, давящий на мозги и инстинкты каменный мешок, приютивший под крышей глупых подопытных свинок, – гиперболизированная метафора общества; миниатюрная герметичная модель человечества; проекция вынужденного совместного существования несовместимых социальных пластов. Впрочем, несовместимых, но в сущности одинаковых. Не зря Роберт Лэнг, столь убедительно прикидывающийся сторонним наблюдателем, раз за разом, с опять же патологическим усердием красит стены в серый.

Представьте, что постапокалиптика «Сквозь снег» о поезде, разделенном на классовые слои, и боге-машинисте у руля условного мироздания, встретила «Убить дракона» – и получилась «Высотка». Мы строим, живем, протестуем против извечной несправедливости, устраиваем мятеж, плавно переходящий в анархию и хаос, свергаем старого тирана, приветствуем нового; стремительно движемся к неизбежному саморазрушению, автокатастрофе, крушению поезда, падению высотки, упразднению принципов, краху иллюзий, казалось бы, полному самоуничтожению. Но в момент этого самого уничтожения «чудом» все воздвигается вновь и неизменно повторяется по кругу.

Анастасия Лях

высотка кадр 1