Красавица и чудовище (Beauty and the Beast)

Вечные сюжеты, с одной стороны, именно тем и прекрасны, что в них ничего не меняется. С другой – их неуклонное постоянство в какой-то момент становится не то чтобы унылым и скучным, но каким-то что ли чрезмерно родным, сросшимся с кожей. Они похожи на классические туфли-лодочки или маленькое черное платье, которые в гардеробе вроде как быть и должны, но надевая их, чувствуешь себя безликой ниточкой поколений. С одной стороны, упорство студии Disney в поддержании традиций, ценностей и канонов своей эпохальной продукции обезоруживает и умиляет; с другой – эпохи и дети меняются, время идет вперед, планета вращается, а диснеевские сказки стоят на месте. И неизвестно, сколько еще такой упрямый консерватизм будет востребован.

Игровая версия анимации «Красавица и чудовище» от оригинального мультфильма отличается ровно настолько, насколько гранитоль отличается от дерматина. Режиссер Билл Кондон, для которого это уже не первый мюзикл в карьере («Девушки мечты») и не первое фэнтези о любви между девушкой-человеком и нелюдем («Сумерки»), хоть и тщательно, но совсем без фантазии и креатива копирует то, что на сто процентов есть хорошо без всяких «но» и малейшего риска. Изменить хотя бы деталь – значит либо нарваться на споры, сравнения и упреки, либо на похвалу за смелость и новшество. Кондон же решил не испытывать судьбу и идти проторенной дорожкой, причем точно наступая в любезно оставленные первопроходцем следы.

Из мультика в фильм перекочевали не только говорящие чайный сервиз, часы и канделябр, но даже парадная прическа Белль – мальвинка-пучок, не говоря уже о желтом бальном платье и синем камзоле чудовища. Впрочем, предложи режиссер переодеть и перезаплести диснеевскую принцессу – студийные боссы наверняка схватились б за сердце.

Да, это по-прежнему эмоционально. Да, танцы и песни поставлены складно (правда, услышать, как поет Эмма Уотсон, украинские зрители все равно не смогут). Да, в образе Белль звезда «Гарри Поттера» смотрится пречудесно: эдакая романтическая версия все той же начитанной всезнайки Гермионы. Да, покрытый взъерошенной шерстью принц по традиции краше и сексуальнее, чем гладенький расколдованный. Да, Люк Эванс внезапно оказался шикарным Гастоном, самовлюбленность и нарциссизм которого прочитываются в каждой из двух ямочек и вздернутом, надутом подбородке. Да, есть в фильме несколько очень смешных и несколько очень нежных моментов. Да, номер под композицию «Be Our Guest» выглядит феерично. Да, целесообразность трехмерного формата можно оправдать одной-единственной сценой: той, где зверь с размаху швыряет снежным комком прямиком героине в лицо.

Но как же хочется нового прочтения старой истории. Свежего взгляда на нетленный сюжет.

Смотрите легально на MEGOGO

Казалось бы, в последние годы Disney пересмотрела свой домостроевский, заскорузлый, патриархальный и аполитичный подход к сюжетам. Так, в «Зоотрополисе» появилось осуждение расовой и гендерной дискриминации. В «Ваяне» вместо традиционной лав-стори предстал сильный и независимый женский персонаж. В «Отважной» и вовсе прокричала рыжеволосая эмансипе. В «Пробуждении силы» центральными протагонистами стали девушка и чернокожий парень. А «В поисках Дори» отличился мимолетной демонстрацией лесбийской пары.

Вот и в «Красавице и чудовище» комик Джош Гад сыграл первого открытого диснеевского гея (к слову, гомосексуалистом был скончавшийся от СПИДа продюсер оригинальной анимации 1991 года Ховард Эшман, который видел себя и свою отчужденность в звере-отшельнике; а также открытым геем и ЛГБТ-активистом является режиссер Билл Кондон). А в одной из финальных сцен, когда Мадам де ля Комод забрасывает женским тряпьем напавших на замок крестьян, появляется завуалированный трансвестит.

Но гея и травести определенно мало для того, чтобы ретроградская сказка зазвучала на современный лад. Возможно, как раз пропаганда и карикатура здесь лишние, а вот отношения между принцами и принцессами давно нуждаются в пересмотрении.

Анастасия Лях

красавица и чудовище кадр 1