Отмена (Undone)

Когда киноистория комбинирует безграничное буйство красок и фантазии, на которое способна лишь мультипликация, с живой игрой актеров, логикой запутанного детектива, эмоциональностью семейной драмы, экзистенциальностью внутреннего конфликта, конфронтацией рационального и иррационального в научной фантастике – получается такой вот удивительный и экстраординарный проект, как сериал «Отмена» студии Amazon, получивший от критиков букет восторгов. Восемь эпизодов по двадцать минут каждый пролетают как один полнометражный фильм, как один ступенчатый каскад с лагуной у подножья.

Главная героиня Альма – молодая женщина, остро переживающая детскую травму: будучи подростком, она гуляла с отцом в парке развлечений, отцу кто-то позвонил, и тот сорвался в неизвестном направлении, велев дочери стоять на месте и ждать его возвращения, но не вернулся ни в тот вечер, ни потом, погиб в аварии. С тех пор прошло много лет, но Альма до сих пор не в состоянии смириться. Возможно, не столько со смертью, сколько с тем чувством растерянности и брошенности, которое охватило ее в злополучный вечер на ярмарке, с невыполненным обещанием отца вернуться.

Это несмирение не дает девушке жить обычной жизнью. И хотя она любит свою работу в детском саду, хорошо относится к бойфренду, близка с младшей сестрой, ее поглощает тяга к отстранению и одиночеству. В преддверии свадьбы сестры, ход жизни которой потенциально движется по самой стандартной схеме (кольцо, платье, предсвадебная суета, дегустация сортов горчицы для свадебного меню, пышная церемония, дом, семья, орущие детишки, маленькие домашние радости и большие домашние проблемы), Альма еще острее чувствует свою неприспособленность к подобному маршруту и даже отвращение. Ее гнетут однообразные дни, обыденность от утренней чистки зубов до вечерней. Гнетет слишком положительный бойфренд (или подозрительно положительный). Гнетет слишком счастливая сестра (или фальшиво счастливая). Гнетет слишком заботливая мать (или что-то неприятное скрывающая).

И однажды, пребывая под тяжестью удушающей рутины и груза неутихающего детского потрясения, героиня попадает в ДТП. А придя в себя в больнице, понимает, что с головой ее происходит какая-то абракадабра: реальность проваливается и возникает вновь, скачет и мечется во времени и пространстве, распадается и складывается заново подобно конструктору, нажимается то на паузу, то на реплей. А призрак отца говорит не паниковать и просит вернуться в прошлое, чтобы узнать, кто желал ему смерти, и предотвратить его гибель… или убийство… И все это либо психоз, либо новая грань возможностей человеческого разума…

Можно ли отменить то, что уже сделано? Или же даже нащупав кнопку перемотки, мы промотаем случившееся заново без возможности внести корректировку? Создатели «Отмены» задают вопросы, которые жанр сай-фай задает с самого своего основания. Но делают это на редкость увлекательно, разумно, многоуровнево и в неходовом формате взрослой анимации. Более того, с помощью трудоемкой техники ротоскопирования (это когда актеры полноценно играют свои сцены, а затем отснятое действие проходит кропотливую процедуру обрисовки каждого кадра), примеры которой в кинематографе можно пересчитать на пальцах одной руки (яркие представители: «Помутнение» Ричарда Линклейтера о фантастическом наркотике, ломающем психику, и детектив-байопик «С любовью, Винсент» о загадочном «самоубийстве» Ван Гога).

Смотрите легально на MEGOGO

С одной стороны, ротоскопинг вынуждает проделывать двойную работу: и фильм снимать, и мультфильм рисовать. С другой, удешевляет производство кинофантастики, сюжет которой подразумевает обильное использование компьютерной графики. Здесь все вымышленное просто дорисовывается акварелью. При этом узнаваемость живой игры и лиц актеров (Розы Салазар из «Алиты» в роли Альмы, Боба Оденкерка из «Лучше звоните Солу» в роли отца) не дает воспринимать изображение как обыкновенно анимационное, не имеющее костяка из плоти и крови.

Создатели «Отмены», пользуясь неограниченными возможностями мультипликации, придают пространству и времени свойства материального: дробят, рассыпают на кубики (по аналогии с детскими игровыми кубиками-пирамидками, на примере которых отец пытается объяснить Альме феномен ее паранормальной мозговой активности); льют континуум, как воду; встряхивают и выкручивают, как постиранное белье.

Альма – сильная, остроумная, в меру циничная и в меру колючая героиня, порой лишь имитирующая свою щетинистость (как те нарисованные усы, с которыми она приходит на предсвадебный ужин, чтобы позлить маму), за которой скрывается ранимость. Вернее не ранимость, а уже проделанная рана. Ее сильный образ отмечен одной подчеркнутой физической слабостью: слабым слухом. И эта рудиментарность одного из пяти известных человеческих рецепторов компенсируется развитостью неразгаданного известной нам наукой шестого чувства.

Или же у героини и правда прозаичная шизофрения… Авторы исправно сеют сомнения не только до, но и после финальных кадров.

Анастасия Лях

превью