Эдди (The Eddy)

Режиссер «Одержимости», «Ла Ла Лэнда» и «Первого человека» Дэмьен Шазелл впервые попробовал силы на телевидении, выпустив музыкальный драматический мини-сериал «Эдди» на потоковом сервисе Netflix.

Парадоксально, но полнометражные фильмы Шазелла, даже независимый дебют о накаленном противостоянии ученика-барабанщика-мазохиста и учителя-дирижера-садиста, были вполне себе динамичными и зрительскими. «Одержимость», несмотря на камерность, была полна нервной истерики, напряжения и даже в некотором роде экшна. «Ла Ла Лэнд» был оммажем классическим голливудским мюзиклам. «Первый человек» был традиционным драматическим байопиком, порой превращающимся в космический триллер. А вот первый (и возможно, последний) сериал Шазелла, несмотря на то что телевидение – более зрительская и жанровая территория, чем кинотеатр, получился подчеркнуто авторским и, что называется, очень «не для всех», то есть рассчитанным на узкий-узкий круг. И да, досмотреть «Эдди» до конца смогут лишь пламенные фанаты джаза и любители европейского артхауса.

С другой стороны, «Эдди» – это стопроцентный Дэмьен Шазелл. И вот почему. Как и в «Одержимости», в сериале отчетливо наблюдается эмоциональный припадок, просто он сильно растянут во времени; главный герой, на которого обрушивается все и сразу, проблема за проблемой, пребывает в состоянии перманентного стресса. Как и в «Ла Ла Лэнде», герой лелеет хрупкую мечту о джазе, и нет ничего важнее и заветнее этой химерной грезы, парящей над завалом земных напастей и неудач. Как и в «Первом человеке», герой пытается сбежать в условный «космос» от трагедии и невыносимой боли, связанной с потерей ребенка, и «полет» (пусть не буквальный, как у Нила Армстронга, но творческий) – его единственное спасение.

И «Одержимость», и «Ла Ла Лэнд», и даже «Первый человек», чередующий рев ракетного двигателя, пронзительный гул вибрации и турбулентности с абсолютным безмолвием космического вакуума, отстукивали ритм. «Эдди» тоже неукоснительно придерживается пульсирующего джазового ритма, несмотря на очень размеренный, продолговатый, вяжущий, тягучий темп повествования, не особо ускоряющийся даже после произошедшего по сюжету убийства.

Почему «Эдди»? Это первый вопрос, возникающий у зрителя. Ведь главного героя зовут совсем не Эдди, а Эллиот. На русскоязычных ресурсах сериал фигурирует под названием «Бар «Эдди»». Но и это тоже неверный и сбивающий с толку перевод. Во-первых, речь не о баре, а о джаз-клубе. Во-вторых, название клуба «Eddy» не является чьим-то именем, это одно из английских слов, означающих «водоворот». То есть речь о джаз-клубе под названием «Водоворот». Ну и метафорично о водовороте событий и бед, в который угождает владелец клуба и худрук играющего в клубе джаз-коллектива Эллиот.

Смотрите легально на MEGOGO

То, что шоу Дэмьена Шазелла разительно отличается от любого другого телевизионного продукта, подчеркивают даже титры, оформленные очень мелким шрифтом без заглавных букв и размещенные глубоко в левой стороне экрана, а не по центру. Мол, это маленький артхаусный сериал, но привлекающий внимание целевой аудитории, то есть нужного и «понимающего» зрителя.

Действие разворачивается на задворках Парижа. Именно там находится не особо популярный и не особо прибыльный условно «столичный» джаз-клуб «Водоворот». Руководят им беглец из Нью-Йорка Эллиот (актер Андре Холланд, известный по фильмам «Лунный свет», «Птица высокого полета», сериалам «Больница Никербокер» и «Касл-Рок»), плохо знающий французский язык и томящийся в затяжной полудепрессии, и жизнерадостный французский араб Фарид, втайне от партнера связавшийся с то ли сербской, то ли албанской мафией (Тахар Рахим, звезда криминальной драмы «Пророк»). Вокалисткой группы является польская мигрантка Майя (польская актриса с прекрасным голосом Иоанна Кулиг, игравшая фатальную женщину и певицу в черно-белой любовной драме Павла Павликовского «Холодная война», а затем мелькнувшая в американском сериале «Ханна»; правда, в «Эдди» она выглядит слегка иначе, совсем не ля фам фаталь), у которой в прошлом были романтические отношения с Эллиотом, а теперь – злость, растерянность, неопределенность и неуверенность в завтрашнем дне.

Так что проблемы здесь далеко не только у Эллиота. Например, барабанщица Катарина вынуждена ухаживать за лежачим отцом, находящимся на аппарате искусственного поддержания жизни, к которому испытывает ненависть и отвращение за попытки сексуального насилия. А контрабасист Джуд с переменным успехом справляется с наркозависимостью. Шестнадцатилетняя дочь Эллиота, трудный подросток, в прошлом пытавшаяся заглушить боль от потери брата и развода родителей кокаином, мечется из хорошей стороны в плохую, пытается казаться хуже, чем есть на самом деле, маскирует скорбь и внутреннюю неустроенность сексуальной гиперактивностью, деланным распутством. У каждого свои сложности и демоны.

Можно, конечно, сказать, что проект Шазелла посвящен трудностям иммигрантов, которые носятся в чужой и не слишком-то гостеприимной стране с мечтами о прекрасном, о музыке (не той, что продается, а той, что для души), о творческой (и желательно финансовой тоже) свободе, но в реалиях моют унитазы и покойников, берутся за всякую работу, за которую местные браться не хотят, и продолжают мечтать о несбыточном. Но «Эдди» – не социальное высказывание. И вообще не высказывание. «Эдди» – по большому счету просто джаз, объединяющий людей.

Каждый из восьми часовых эпизодов посвящен отдельному персонажу (как в сериале «Миссис Америка»), но при этом повествование ни на секунду не разрывается, превращаясь в сольный рассказ или альтернативный ракурс, но плавно, эластично, поступательно движется исключительно вперед, сохраняя единство и целостность одной общей непрерывной истории. Герой же заключительного эпизода – сам «Водоворот». Тогда как герой сериала – конечно, джаз.

Анастасия Лях