Аннетт (Annette)

Мюзикл «Аннетт» с Марион Котийяр и Адамом Драйвером, фильм-сенсация этого года, а возможно, и целого десятилетия. Так что «Оскар» 2022 может стать уникальным в том смысле, что в номинации «лучший фильм» окажутся сразу три мюзикла: «На высотах Нью-Йорка» Джона Чу по бродвейской постановке Лин-Мануэля Миранды, предстоящий ремейк «Вестсайдской истории» от Стивена Спилберга и «Аннетт» французского артхаусного маэстро Леоса Каракса. Вот только «Аннетт» не вписывается ни в какие списки и ни в какие каноны, оскаровские тем паче. С оскаровскими трендами ее роднит разве что эпизод, отсылающий к движению #MeToo. Но в остальном мюзикл Каракса выходит за любые рамки, тенденции и моду. Он ни на что не похож и ни с чем не сравним. Выворачивает сердца наизнанку и оставляет в душе дыру, которую едва ли получится заполнить другим, позитивным, кино.

Вступив в двадцать первый век, Леос Каракс начал снимать крайне редко, будто оказался в чуждой себе эпохе (первая долгая пауза возникла после съемок картины «Пола Икс», в которой режиссер запечатлел свою новую на тот момент музу и любимую женщину Катерину Голубеву, несостоявшуюся актрису советского кино и недопонятую звезду европейского артхауса). Собственно, за более чем двадцать лет вышло лишь два полных метра: сюрреалистичный калейдоскоп киносновидений «Корпорация Святые моторы» и, казалось бы, совершенно отличная от него, но в действительности во многом созвучная и пересекающаяся «Аннетт». В одном из интервью в контексте многолетних перерывов между съемками Каракс сказал, что «не чувствует себя кинематографистом» и что в душе он «несостоявшаяся рок-звезда, как Дэвид Боуи», человек с раскаленного и светящегося небесного тела.

Музыкант из Леоса Каракса не получился, но музыка всегда была неотъемлемой частью его творчества, и связь эта в итоге вылилась в создание мюзикла. «Аннетт» режиссер поставил по сценарию и композициям легендарной американской группы «Sparks» (эксцентричные братья из культового дуэта Рон Мэйл и Рассел Мэйл впервые сочинили киносюжет, который благодаря союзу с Караксом вылился если не в шедевр, то в феномен, о котором историки кино наверняка будут говорить спустя столетие). Те, судя по всему, вдохновлялись рок-оперой группы The Who «Томми» (о мальчике, психику которого травмируют родители, вынуждая умолчать о преступлении; ребенок становится слепым, немым и глухим и воспринимает окружающий мир лишь посредством музыки, а когда, пережив череду издевательств и извращений, Томми наконец пробуждается, то превращается в кумира и гуру). Но Каракс увидел в чужом сценарии собственную трагедию.

«Корпорацию Святые моторы» режиссер посвятил памяти Голубевой, которая в 2011-м то ли погибла, то ли совершила самоубийство в парижском метро, и снял в эпизоде их общую дочь Настю, на тот момент совсем маленькую. «Аннетт» Каракс посвятил уже Насте, которая опять же ненадолго появляется на экране, в прологе, в роли самой себя. В предисловии, где в кадре появляются сам режиссер, его дочь, дуэт «Sparks», Адам Драйвер, Марион Котийяр и другие актеры, которые хором поют «Давайте уже начинать!», авторы нарочито дают понять, что сейчас перед нами, зрителями, развернется представление, театр, выдумка, фантазия, якобы отдельная и оторванная от реальной жизни. Но чем оторваннее иллюзия от действительности, тем порою больнее ранят ее метафоры и умозаключения… В Каннах Леос Каракс получил «Серебряную пальмовую ветвь» за лучшую режиссуру. Украинские киноманы впервые посмотрели картину на 12-м Одесском МКФ.

Он (Драйвер) – популярный стендап-комик по имени Генри МакГенри, который провоцирует и эпатирует публику, нелепый и враждебный одновременно, клоун и в то же время злой гений в плюшевом халате, который перед выходом на сцену боксирует с собственным зеркальным отражением и на подмостках, будто на ринге, щедро выплескивает в зал агрессию, извергает негативную энергию, и толпа принимает его плевки на ура. Она (Котийяр) – оперная дива Энн, несчастные героини которой постоянно умирают, раз за разом, снова и снова. Таблоиды пристально следят за карьерой и личной жизнью обоих и взрываются, когда обнародуется роман между красавицей и чудовищем. Под вспышками фотокамер Генри и Энн встречаются, женятся и заводят ребенка, девочку по имени Аннетт. Но только девочка – это деревянная кукла-марионетка… При этом родители вовсе не причитают, мол, что за беда, почему родилось полено вместо живого ребенка? Но относятся к кукле, как к любимой и совершенно нормальной дочери, то есть ведут себя так, будто ничего из ряда вон не произошло и Аннетт – обычное дитя. Так же девочку воспринимают и все окружающие, и только зритель переживает перманентный шок.

Смотрите легально на MEGOGO

Когда фильм вышел в Каннах, пресса загудела, что на экране Адам Драйвер поет в вагину Марион Котийяр. Журналисты так сосредоточились на этой скандальной наживке, что в некоторых их интерпретациях «Аннетт» уподобилась не самым лучшим работам Гаспара Ноэ. Хотя в действительности упомянутый эпизод – сущая малость на фоне всего прочего происходящего в кадре, куда более экстравагантного и ошеломительного. Но да, герои правда занимаются сексом и при этом продолжают петь. Затем героиня Котийяр рожает и тоже продолжает петь. Песня является не только неотъемлемой частью повествования, но логичным и необходимым продолжением персонажей, без которого их характеры и судьбы не сложились бы.

Вполне понятно, о чем говорит режиссер. «Аннетт» – самый выдающийся, самый экстраординарный и в то же время самый простой фильм Леоса Каракса. Он о любви и о том, что бывает, когда любовь проходит; о зависти и ненависти; о зле и насилии; об эгоизме и о жизни знаменитостей под зорким и бдительным взглядом СМИ; о тьме внутри нас и о том, как мы манипулируем друг другом, эксплуатируем друг друга и не гнушаемся использовать даже собственных детей. Собственно, из них-то мы и извлекаем пользу в первую очередь, будто плантаторы из рабов. И априори рожаем, чтобы те позаботились о нас в старости. Заводим детей не во имя свободы, о свободе вопреки, самодурно и деспотично, удерживаем в ящике, как Карабас-Барабас. Управляем, как инструментом для выгоды, шантажа или мести. И думаем, что дети нам все простят… Но не стоит пугаться, что Генри, пронзительно и устрашающе сыгранный Адамом Драйвером, – непременно альтер эго Леоса Каракса. «Аннетт» – лишь представление, лишь фантазия, сказка-ложь, пусть и с намеком. А чувство вины перед ребенком в той или иной степени испытывает едва ли не каждый родитель.

И если присмотреться, «Аннетт» повторяет мотивы и аллегории «Корпорации Святые моторы». Там в одном из перевоплощений актера Дени Лавана персонаж был отцом дочери, что стеснялась своей внешности (хоть и не была деревянной куклой). В другой трансформации Лаван повторил образ господина Дерьмо из альманаха «Токио!», канализационного жителя, что похищает и уносит в свое логово красавицу-супермодель (тот же мотив красавицы и чудовища). В финале главный герой после утомительного долгого дня, в течение которого он жил многими-многими жизнями, возвращается домой к жене и дочери, а те оказываются… нет, не марионетками, обезьянами… (в «Аннетт» Адам Драйвер держит на руках игрушечную обезьянку).

Каракс сочетает современность задействованных актеров (Драйвер – нарочито и безусловно ультрасовременный, ультраактуальный артист) со старомодностью классических либретто и ораторий, в которых любовь извивается под дамокловым мечом и гибнет в конвульсивных муках, и героев проглатывает черная пучина. Трагедия неминуема даже тогда, когда начало оптимистично. Он рассекает непроглядную тьму на мотоцикле, вглядывается в кромешную бездну, будто призрачный гонщик, заключивший контракт с дьяволом. Она вновь и вновь умирает на сцене, искушая судьбу. Героиня Котийяр несколько раз появляется в кадре с яблоком, которое тревожно надкусывает, словно упрямая Белоснежка, ищущая уготованный злым роком яд.

Только в сказках Леоса Каракса нет чудотворного поцелуя, нет «жили долго и счастливо», нет «на радостях простил», «не стал держать зла», «закатили пир горой». И хотя полено таки стало настоящей девочкой, любовь не восторжествовала. И в конце концов не стало кого любить.

Анастасия Лях