Легенда о Зеленом рыцаре (The Green Knight)

После «Истории призрака» и «Легенды о Зеленом рыцаре» Дэвида Лоури можно назвать самым поэтичным американским режиссером, который рассказывает киноистории так, словно поет баллады или творит современную мифологию. Если мувимейкеры в большинстве своем снимают комедию и драму, то Лоури снимает лироэпику, то есть эпическую лирику. Его фильмы – философские сказания, притчи, былины, романсы… Их мало просто смотреть глазами и слушать ушами, и бессмысленно воспринимать и расшифровывать холодным разумом. Их надо ощущать кожей и вдыхать, как эликсир искусства и духовности, древнее снадобье, колдовское зелье, наполненное человеческой историей и временем.

Мрачное фэнтези для взрослых с участием Дева Пателя, Алисии Викандер и Джоэла Эдгертона впервые было показано украинским зрителям в рамках программы гала-премьер 12-го Одесского кинофестиваля, а с 26 августа фильм доступен в прокате.

Лоури – как чародей-великан, который дует с экранного полотна, и зал заполняется дымкой и магией, пьянящим дурманом, в котором живут предания и духи; в холодных и пустынных, сырых замковых пространствах свищет ветер и иногда поскрипывают заржавевшие врата давно канувшей в небытие полубывальщины-полуфантазии… Действие «Легенды о Зеленом рыцаре», основанной на английской поэме неизвестного автора XIV века «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь», разворачивается в Камелоте, во времена короля Артура и рыцарей Круглого стола. Бездетный болеющий и умирающий король готовится передать престол племяннику, сэру Гавейну. Но тот не считает себя достойным, ибо не обладает рыцарским величием, не прославлен подвигами, не прослыл героем.

Когда в камелотский замок под Рождество наведывается монстр, прозванный Зеленым рыцарем, и вызывает любого из сидящих за столом на поединок, откликается робкий, но жаждущий фольклорного бессмертия Гавейн. Зеленый рыцарь (эдакая сумрачная и угрюмая, бородатая и постаревшая версия Грута из «Стражей галактики») предлагает не столько бой, сколько игру: отважившийся должен нанести удар, но спустя ровно один год набраться храбрости и прийти в Зеленую часовню, логово чудовища, и стоически принять ответный выпад. Вызвавшийся сэр Гавейн отсекает говорящему дереву голову. Однако Зеленый рыцарь подобно всаднику из «Сонной лощины» хватает отрубленную башку под мышку и уезжает из замка прочь, напомнив еще разок о правилах игры и данном обязательстве («Должок!», как говорил подводный царь Чудо-Юдо в сказке Александра Роу «Варвара-краса, длинная коса»). Все чествуют Гавейна как героя, победившего лесное чудище. Король посвящает его в рыцари. Но самого триумфатора неумолимо что-то гложет, грусть-тоска его съедает, пожирает разрастающийся страх…

То, что сегодня называется приключенческим роуд-муви, когда-то было средневековыми сказками о странствиях и поисках, о мужестве и трусости, о данном слове и выполненном долге. Лоури не экранизирует буквально староанглийскую поэму и не обращается к мифам и легендам о короле Артуре в том виде, в котором они уже многократно переносились на большой и малый экраны. Он использует написанное неизвестным автором как творческий толчок для создания собственного видения. И из этого химерного, причудливого воображения, из этой призрачной, туманной фата-морганы возникает не исторический эпос, а поучительно-экзистенциальная фантасмагория о том, что нельзя только брать и брать, ничего не давая взамен, иначе эгоистичный жизненный принцип станет погибелью человечества (собственно, уже практически стал).

Смотрите легально на MEGOGO

Бессмысленно спрашивать, почему у режиссера фея Моргана, сестра короля Артура, и ее сын, племянник короля, оказались индийского происхождения. Это ведь сказка, так что они могли быть кем угодно и как угодно выглядеть, а ведьма и вовсе могла быть зеленой и в остроконечной шляпе (впрочем, подобный каст при желании можно интерпретировать как намек на освоение британцами Индии и последующее завоевание: первые попытки англичан проникнуть в индийские земли датируются пятнадцатым веком, после чего, как известно, появилась Ост-Индская компания, а после Индия стала колонией). Собственно, король Артур (Шон Харрис, известный как Микелетто из сериала «Борджиа» и антагонист Соломон Лейн из фильма «Миссия невыполнима: Нация изгоев») и леди Гвиневра (Кейт Дики, известная как Лиза Аррен из «Игры престолов») тоже принципиально далеки от благолепных образов, навеянных Шоном Коннери и Джулией Ормонд. Здесь эталонная мифическая чета из куртуазной литературы умышленно непривлекательна, болезненна и высушена, будто два лишенных живительной влаги дерева, знаменующие мертвенность человеческого правления на фоне ожившего дерева, именуемого Зеленым рыцарем и знаменующего превосходство над человеком природы-матери.

Их причудливые и одновременно скупо минималистичные короны, украшенные золоченным кольцом, похожим на нимб или ауру, возможно, являются отсылкой к солнцу и соответственно язычеству. А возможно, похожие на железную дорогу или лестницу, символизируют странствие или путь наверх. Но только путь наверх, куда отчаянно стремится человек, оказывается не прямой линией, а замкнутым кольцом, как сама история, само время, само бытие, неизменно возвращающиеся к своим истокам, своему началу. Поэтому хронология у Дэвида Лоури, как и в «Истории призрака», закольцована, а границы между сейчас и целой бесконечной вечностью размыты. Как и легенды, персонажи одновременно и мертвы, и живы. Вот они существуют и творят большую и маленькую историю, что навеки останется на страницах правдивых и вымышленных, интересных и скучных книг. И тут же они же лежат грудою косточек во мху, что вот-вот превратятся в тлен и, уйдя обратно в землю, навсегда исчезнут с лица земли.

В одной из сцен героиня Алисии Викандер (которая играет сразу две роли: нищую остриженную простолюдинку, с которой тайком встречается сэр Гавейн, лишенный мужества сделать несчастную девушку своей законной спутницей, и прекрасную леди из таинственного замка, что встречается герою на пути) говорит с протагонистом в библиотеке и поражает его тем фактом, что не только прочла «все эти книги», но и собственноручно написала или переписала, а когда переписывала, то исправляла написанное на собственный лад, делала истории лучше. Устами героини, которая слагает и переиначивает сказания, говорит сам режиссер, аналогично пересказывающий написанное на собственный лад.

Суть практически любой сказки – зеркало, показывающее человеку его слабости и изъяны. Видимо, именно поэтому нищенка и прекрасная дева имеют одно лицо (как Принц и Нищий у Марка Твена). Первая, использованная и выброшенная, страдает из-за трусости недорыцаря (который, боясь погибели от руки Зеленого рыцаря, полагается на защиту магической зеленой повязки, которая в сущности просто зеленая тряпка, и сам порой является сущей тряпкой). Вторая сама использует Гавейна и указывает ему на его пороки и низости. Если что-то берешь, нужно быть готовым отдать взамен. Таковы правила игры. И правила чести. Остальное – эксплуатация и эгоцентризм.

Действие неслучайно разворачивается под Рождество, когда люди украшают дома вечно зеленым. В этой традиции – и тяга человечества к бесконечности и бессмертию, и наш самодурный эксплуатационный подход к природе (да, рыцарь неспроста именно Зеленый, и Лоури в этом визионерском назидательстве говорит о столкновении человека с природой: человек нанес природе удар и теперь должен принять ответный, потому что если берешь, нужно быть готовым отдать). И как говорит героиня Викандер, когда нам удобно, мы охотно украшаем дома зеленью, но в другой раз, когда в домах появляется зеленая плесень, такое цветение нам уже совершенно не в радость, и мы всячески и агрессивно пытаемся от него избавиться.

Как и положено сказочному герою, Гавейн встречает по дороге разбойников, великанов, девицу, соперника, говорящего зверя… Дружба Гавейна и лиса отсылает к философской сказке Экзюпери, в которой Маленький принц повстречал на Земле лиса, приручил его, и тот стал ему верным другом. Великаны в тумане, которых Гавейн просит перенести его через долину, отсылают к языческим богам до прихода христианства. Лейтмотив отрубленной головы (в одном из своих «приключений» протагонист встречает девушку-призрака по имени Винифреда, которая просит отыскать на дне водоема ее отсеченную голову; это отсылка к святой Винифреде Валлийской, монахине, которой одержимый плотской страстью воздыхатель в ответ на отказ отрубил голову, и место, куда голова упала, превратилось в целительный источник, спасающий тех, в ком есть вера; переход от язычества к христианству, который в Англии случился примерно как раз тогда, когда якобы существовал Камелот) отсылает к безголовым, эгоистичным и своевольным поступкам. «Человек, не теряй головы!» – призывает Зеленый рыцарь сэра Гавейна.

Лоури (вероятно, вдохновленный не только английской средневековой поэзией, но также шведским фэнтези «На границе миров») создает собственный миф, который, возможно, не станет тленом и перейдет к другим поколениям. Создает звуки и голоса, пробирающие до миллиона мурашек. Как и в «Истории призрака», режиссер, надев простыню и вырезав отверстия для глаз (здесь «костюм привидения» мог бы стать одеянием палача, собирающегося отсечь кому-нибудь голову), снова то ли тихо сражается, то ли играет, то ли наблюдает за течением времени. Простынь изнашивается, превращается в тряпку, плоть и косточки гниют, растворяются во влажной почве, но рассказы и легенды остаются на века.

Анастасия Лях