О бесконечности (Om det oändliga)

Шведский режиссер Рой Андерссон, получивший венецианского «Золотого льва» за сатиру «Голубь сидел на ветке, размышляя о бытии», в своей новой картине «О бесконечности», показанной украинской публике в рамках «Киевской недели кинокритики» и отмеченной «Серебряным львом» за режиссуру в той же Венеции, куда более благосклонен к человечеству. Чувство иронии ему по-прежнему не изменяет, но вместе с тем он добр и нежен, и полон тихой, безмятежной любви. Должно быть, это сказывается старость, но в случае Андерссона она хотя бы не сентиментальная, а именно сердечная. И мудрая.

Иногда довольно сложно разграничить то, что называется узнаваемым авторским почерком, и то, что является откровенным самоповтором. У титулованного шведского постановщика, безусловно, очень выразительный стиль, который никогда ни с чем не перепутаешь (хотя ранние его работы были выполнены в другом ключе). И в то же время Андерссон будто зациклился, делает годами одно и то же и, кажется, утратил способность к разнообразию и экспериментам (экспериментирование – удел молодых).

Перед нами снова череда отдельных самостоятельных сценок, не связанных никаким общим сюжетом. В нарочито статичных искусственных декорациях (Андерссон никогда не использует натурные локации, о чем бы ни шла речь (кафе, улица, железнодорожная станция, автобусная остановка), и поэтому производство его фильмов всегда растягивается на годы: к десяткам сценок нужно построить десятки самых различных антуражных конструкций) нарочито статичные непрофессиональные лицедеи изображают миниатюры: комичные, драматичные, лиричные, трагикомичные. Их грим отличается умышленным злоупотреблением белил, придающих эффект зомби – живых мертвецов.

Философия пожилого шведа, живущего в практически идеальной и неприлично богатой стране, неизменна: бытие однообразно, циклично и бесконечно, живем-умираем, живем-умираем, живем-умираем, и эти два состояния необязательно идут друг за другом, но сосуществуют вместе и одновременно. А следовательно, нет в чистом виде ни того, ни другого.

В «Голубе» единственными сквозными персонажами были незадачливые коммивояжеры, безуспешно пытающиеся продать кучку нелепых и бесполезных предметов. В «О бесконечности» сквозным выступает незадачливый пастырь, которого покидает вера и мучают ночные кошмары, и с этой бедой он обращается к психотерапевту. Связывает сценки закадровый голос рассказчицы, которая, кажется, исполняет роль того самого бога (правда, весьма отстраненного от будничных забот рода людского и лишь констатирующего их наличие), веру в которого утратил священник. Каждая ее реплика, относящаяся к той или иной зарисовке, начинается словами «я видела женщину, которая…», «я видела мужчину, который…», «я видела пару, которая…». Что это как не отсылка к Евангелию от Иоанна: «И свидетельствовал Иоанн, говоря: я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем». Тут вам и голубь, и бог.

Смотрите легально на MEGOGO

«Голубь сидел на ветке, размышляя о бытии» заканчивается эпизодом на транспортной остановке, где разворачивается утренний полилог спешащих на работу незнакомцев. Репликой «И снова среда» замыкается цикл миниатюр, которые в действительности могут продолжаться до бесконечности, столько, на сколько хватит зрительского терпения. Ассонансными чеховскими словами «Вот уже и сентябрь» начинается подборка «О бесконечности», как бы пролонгируя предыдущую мысль Андерссона о неостановимом круговороте жизни.

И к слову, здесь тоже есть сцена на автобусной остановке (на которую так жаждал успеть психиатр под конец рабочего дня, что выпихивал пациента из кабинета обеими руками и обеими ногами). Автобус стоит, его передние двери распахнуты для новых пассажиров. В автобусе сидит тот самый пастырь и оплакивает свою утраченную веру, раздражая нытьем одних седоков и вызывая сочувствие у других. Автобус стоит. И стоит. И стоит. И стоит… Его двери так и не закрываются. Он так никуда и не едет.

Все, казалось бы, хорошо в картинах Андерссона. Но их недостаток в том, что сценки из одного фильма можно легко переставить в другой, и ничего существенно не изменится. И название можно подобрать какое угодно.

Анастасия Лях

превью