Правдивая история банды Келли (True History of the Kelly Gang)

Этот фильм – злой, сумасшедший и до чертиков красивый – ошеломляет не тем, что он рассказывает, но тем, как он рассказывает и показывает историю небезызвестного разбойника Неда Келли, австралийца ирландского происхождения, выступившего против колониализма и империализма Великобритании не мирным, не рациональным, но подчеркнуто кровожадным, эпатажным и юродивым способом (сложно сказать, что именно в выходках и наружности банды шокировало окружающих больше: кружевные женские платья на грязных от пота и крови головорезах или самодельные доспехи-броня, похожие на надетое на голову жестяное ведро).

Режиссер Джастин Курзель, известный по фильмам «Макбет» с Майклом Фассбендером и «Кредо убийцы» с ним же, на сей раз снял в главной роли молодого Джорджа МакКея из военной картины Сэма Мендеса «1917». И здесь МакКей, совсем недавно блиставший в самоотверженном выполнении невыполнимой миссии в одном из лучших фильмов прошлого года, просто-таки огорошивает, представляя на экране не человека, но сотканный из плоти и крови исторический протест, образ, который пугает и потрясает, бросает в озноб и восторг одновременно, оставляет чувство растерянности, сочувствия и немого оцепенения.

Причин взяться за экранизацию героического и одновременно антигероического полумифа-полуправды о семействе Келли у Курзеля было множество. Во-первых, Курзель сам австралиец, а для австралийца легенда о Неде Келли то же самое, что для англичанина легенда о Робин Гуде (и к слову, Джордж МакКей хоть и родился в Лондоне, но тоже имеет австралийское происхождение). Во-вторых, вспомнить историю Келли подвигнул тот факт, что несколько лет назад останки разбойника, казненного через повешение в 1880 году по приказу британских властей (спустя двадцать лет после смерти Неда Келли Австралия перестала быть колонией Британской империи), были наконец возвращены его потомкам и захоронены подобающим образом.

В-третьих, несмотря на то что ранее были выпущены экранизации с Миком Джаггером в роли Неда и Хитом Леджером в роли Неда, работа Курзеля стала поистине свежим взглядом на, казалось бы, несвежий сюжет, так как стала первой экранной адаптацией нетривиального романа австралийского писателя Питера Кэри «True History of the Kelly Gang», удостоенного Букеровской премии. В-четвертых, таким способом режиссер также напомнил общественности, что именно австралийцы создали первый в истории кинематографа полнометражный фильм. И это была немая семидесятиминутная лента 1906 года выпуска под названием «The Story of the Kelly Gang» («История банды Келли»).

Этот причудливый байопик в стилистике холодного пустынного вестерна необычным образом соединяет выразительный натурализм и классическое повествование, разделенное на три последовательные главы, с фантасмагорией, театральностью и вкраплениями лихорадочно трясущейся съемки от первого лица. В образах и истории, созданных и показанных Курзелем, различимы отголоски того же «Макбета», «Джокера», «Голода» с Майклом Фассбендером, «Бонни и Клайда». Как и в «Макбете», холодные пейзажи отыгрывают первостепенной важности роль в восприятии происходящего, только вместо промозглых шотландских ветров здесь «необитаемость» и безмолвие австралийской пустыни, где стоят скупые одинокие декорации, а голые безжизненные деревья рифмуются с голыми несчастными выродками, завернутыми в отчаяние, жестокость и тонкие платья, жизнь которых так же обречена, как у того сухостоя.

Смотрите легально на MEGOGO

Как и в «Макбете», рядом с героем находится женщина, которая требует кровопролитья и влияние которой несокрушимо и разрушительно, только вместо жены здесь мать. Как в «Джокере» и «Голоде», изломанное рельефное тело героя олицетворяет вопль, несправедливость, озлобленность и протест. И у этого «Клайда», которому терять уже нечего и который от безысходности, безумия, эйфории решетит напропалую, не отличая воздух от плоти, конечно же, есть своя «Бонни», преданная блондинка, вернее блондин в изящном вечернем платье, мягкий гипюр которого окаменел от высохшей крови, а белые локоны слиплись и побагровели. Мир Неда Келли окрашен в черный и белый цвета, где черный – британская власть и британский закон, а белый – его семья и «семья», ставшая бандой, лишенная родной земли, выброшенная как неугодные отходы в «космос» далекой, чужой, неласковой территории, и семя, которое прорастет и окрепнет уже в свободной Австралии и свободной, хотя бы частично, Ирландии. Поэтому из черноты, будто из глубины театральных подмостков, выныривает то белый конь, способный умчать прочь, но не способный переплыть океан и добраться до родных берегов, то белые капюшоны условных противников.

В веренице ярких второстепенных образов, созданных Чарли Ханнэмом, Расселом Кроу, Николасом Холтом и поочередно знакомящих растущего и ожесточающегося юного Келли со злом по обе стороны от закона, три центральные фигуры образуют треугольник, искажающий узловые библейские образы Иисуса-ребенка, Девы Марии и Иисуса-мученика. И эти образы гипнотически и захватывающе воплощены белокурым Орландо Швердтом, который действительно похож на детскую версию Джорджа МакКея, австралийской актрисой Эсси Дэвис (женой режиссера) и, конечно же, самим МакКеем.

И то дисгармоничное соединение женской одежды и жилистой суровой наружности Неда Келли, как насильственное дисгармоничное присоединение и экспансия на чужих территориях, находит отражение и в его более раннем, подростковом облике, в котором мужественность зеленого, но сильного мальчика обрамлена девичьей стрижкой. И нет, Келли – не Робин Гуд. Он – чокнутый борец за яркий сценический образ и красочный след в истории.

Анастасия Лях

превью