Чудо-женщина: 1984 (Wonder Woman 1984)

Как говорится, то, что доктор прописал. Сиквел «Чудо-женщины» оказался именно тем чудо-фильмом, которому удалось восполнить зияющую пустоту уходящего 2020-го. И совсем не в том смысле, что на безрыбье и рак рыба. Как раз наоборот. Возможно, нам, киноманам, стоило так долго сидеть на диете, чтобы под конец года насладиться этим вкуснейшим лакомством. Экранный 1984-й для главной героини Дианы Принс тоже выдался крайне болезненным и невыносимо сложным (не оруэлловский, но тоже кошмар). Однако ей удалось переболеть, преодолеть и шагнуть с новыми силами, новыми надеждами и новым «я» в чистый, заснеженный Новый год. Вот бы и всем нам так.

Продолжение начинается с ностальгического возвращения на райский остров амазонок Фемискир. Снова маленькая Диана. Снова ее статные, величественные, благородные, воинственные мать Ипполита (Конни Нильсен) и наставница Антиопа (Робин Райт). С первой же секунды головокружительное, стремительное действие цепляет на крючок изголодавшегося зрителя и не отпускает до финальных титров (и два с половиной часа пролетают как чудесное мгновенье). Маленькая принцесса, единственный ребенок на острове, где нет мужчин, рожденный от связи королевы-амазонки с Зевсом, участвует в турнире наравне со взрослыми соплеменницами. И эта умопомрачительная вступительная экшн-сцена, снятая таким образом, что зритель ощущает себя подле на коне, с луком и копьем в руке, несущемся по воде, песку и джунглям, чтобы одержать заветную победу, задает мораль и смысловое наполнение всему дальнейшему повествованию. Диана опережает конкуренток. Но, охваченная эйфорией близкого триумфа, совершает промах, а затем стремится выиграть путем обмана. Естественно, хитрость и мошенничество не сходят девчонке с рук. И вместе с поражением она усваивает и другой урок: самообман – неверная дорога, тлетворная, губительная, разрушительная; и нет ничего превыше истины.

Собственно, именно поэтому главным оружием повзрослевшей Дианы становится лассо правды. И если в первом фильме супергероине, несущей человечеству, невзирая на воинственный броне-костюм, любовь и мир, пришлось противостоять богу войны Аресу, то во втором ее противником оказался бог обмана (в картине имя не упоминается, но если обратиться к древнегреческой мифологии, можно догадаться, что речь, скорее всего, идет не о боге, а о богине, а именно покровительнице лжи Апате).

И именно поэтому на экране во всей своей красе (и уродстве) разворачивается 1984 год. И это исчерпывающий ответ на вопрос «почему после оригинального фильма, события которого разворачивались во время Первой мировой, Чудо-женщина не отправилась в первую половину 40-х и не остановила Гитлера?». Да потому, что это были бы те же штаны, только в профиль, и виной всему был бы опять Арес (ну и, конечно же, само человечество, склонное уничтожать друг друга). Так что мудрая Пэтти Дженкинс (сценаристка, постановщица и сопродюсер франшизы) выбрала 80-е (ведь как еще назвать эпоху холодной войны, как не большим самообманом, где ненависть прикрывается маской содружества), нового бога-антагониста (правда, на этот раз не появляющегося непосредственно в кадре, но действующего посредством магического предмета, классического макгаффина) и новой человеческой слабости, а именно алчности и эгоизма, или даже чего-то куда менее порочного – просто необоснованного желания.

Во-первых, Пэтти Дженкинс очень точно следует комиксу. И то, что у Дианы просыпаются новые сверхспособности (умение летать и делать предметы невидимыми), – не вольность сценария, но как раз обращение к первоисточнику. Во-вторых, Дженкинс очень точно и скрупулезно воссоздает декорации, атмосферу, вернувшуюся к нам снова моду 80-х (брюки-бананы, поясные сумки-бананки, лосины, кроссовки, высокие белые носки, усы, спортивные костюмы, ботфорты, леопардовый принт, биозавивки…; эру повсеместного, заразительного, вирусного телевидения; моду оформлять рабочие кабинеты животными шкурами и антикварными статуэтками; игровые автоматы в торговых центрах и выпуклые, несуразные ЭВМ в офисах, по которым цокают каблуками секретарши-блондинки с начесом и в мини-юбках).

Смотрите легально на MEGOGO

В-третьих, Дженкинс очень точно перенесла на экран политический климат (Америка президентства Рейгана, еще чуть-чуть – и прогремит Ирангейт; последствия Ливанской войны и осады Бейрута, вывод из Бейрута американских войск; продолжение повстанческого движения тамильских тигров на Шри-Ланке; бомбардировка Ирана Ираком, Ирак объявляет о блокаде главного иранского нефтяного терминала и угрожает обстрелом погрузочных танкеров, Ирак использует против Ирана химическое оружие, иранские военные самолеты совершают налет на нефтеналивные танкеры у побережья Саудовской Аравии; конфликт ЮАР и Анголы; британские горняки масштабно бастуют против закрытия угольных шахт, а портовые рабочие протестуют против найма рабочих, не состоящих в профсоюзах; также в Великобритании проходят протесты против размещения американских ракет, а ИРА взрывает брайтонский Гранд-отель; Западная Германия и Дания также протестует против размещения в Европе американских ракет; советский ядерный физик Сахаров, создатель водородной бомбы, становится диссидентом; взрыв американского посольства в Бейруте; Иордания восстанавливает дипломатические отношения с Египтом и обсуждает мирные инициативы в отношении западного берега реки Иордан; в Индии сикхами убита Индира Ганди…).

Если смотреть внимательно, то практически все эти мировые события в той или иной степени находят отражение в политизированном супергеройском сюжете. И да, Пэтти Дженкинс, помещая действие в воинственный 1984-й, безусловно, проводит параллель с днем сегодняшним, демонстрируя, что виной всему наши эго, амбиции и непомерные желания. В то же время постановщица не превращает кино в манифест, да и политическую обстановку обрисовывает точными, но штрихами, излишне не перегружая легкость попкорн-жанра. Отводит место и для юмора, и для любви, конечно же. Собственно, любви здесь еще больше, чем в первой картине. Не только любви между суперженщиной и ее земным пилотом-фетишем (ее слабостью, с которой через «не хочу» и «не могу» рано или поздно придется навсегда распрощаться, чтобы и буквально, и фигурально сохранить силу, и зритель об этом априори догадывается, наблюдая за тем, как Дженкинс умело демонстрирует безусловно приятное, но ненужное и тормозящее героиню присутствие Стива Тревора), но и любви отца к сыну (в случае антигероя Педро Паскаля), и любви к самой себе, к истинной себе, такой как есть, без обмана (в случае антигероини Кристен Уиг).

Оба злодея тоже рождены эстетикой и обстановкой 80-х. Гепарда – модой на леопардовый принт (полному преобразованию скромной, доброй и неуклюжей ученой, страдающей от комплексов, неуверенности и белой зависти, в разъяренную хищницу предшествует длительный путь разбрасываемых по кадру намеков от леопардовых туфель до чучела рыси в музее и поэтапной, прогрессирующей и обусловленной трансформации). Максвелл Лорд рожден эпохой инвестиционных банков, финансовых пирамид и нефтяных гонок, когда каждый «никто» стремился выкарабкаться из лузеров на Олимп. На этот раз оба злодея в отличие от Эриха Людендорфа (Дэнни Хьюстона) из первого фильма – не злы по натуре, но болезненно зависимы от мнения окружающих и сжираемы собственным презрением к себе. И Кристен Уиг, и Педро Паскаль создали сложные и глубокие образы, выходящие далеко за рамки дежурного антагониста из комикса.

Эмоционально «Чудо-женщина: 1984», кажется, превзошла даже финал «Мстителей» и смерть Тони Старка. Наверное, потому, что драма здесь не утяжелена героическим пафосом, не продиктована желанием звезды «уйти красиво». И несмотря на глобальное спасение человечества от хаоса, в который их погрузили эгоцентризм и самообман, драма здесь у каждого очень личная, маленькая, своя. И это и есть наша правда. Мы все состоим из маленьких личных драм, которые иногда выливаются в большие трагедии.

Анастасия Лях