Кредо убийцы (Assassin’s Creed)

«Кредо убийцы» – тот нечастый случай, когда с мнением высоколобых критиков хочется и можно категорически не согласиться. 17% на Rotten Tomatoes – результат то ли гордости и предубеждения, то ли инерции, по которой маститые киноведы продолжают хаять экранизации видеоигр, потому что компьютерная игрушка, видимо, не имеет морального права приобщиться к искусству.

Из предисловия а-ля «в далекой-далекой галактике» мы узнаем, что издавна существуют два враждующих ордена, тамплиеры и ассасины, которые ведут непримиримую войну за обладание ценным артефактом: яблоком Эдема, сгустком и оплотом одновременно и человеческих свобод и воли, и человеческого греха и непослушания.

Главный герой Каллум Линч – осужденный за убийство и приговоренный к смертной казни. Однако после якобы смертельной инъекции он приходит в себя в лаборатории, где заботливо склонившаяся над ним красивая, статная женщина рассказывает о некоем секретном научном эксперименте, в котором он должен принять участие, дабы излечить человечество от ненависти, жестокости, своенравия и тяги убивать. «Откуда столько агрессии? – Она у меня в крови». София, дочь правителя Риккина, уверена, что существует ген агрессии, ген убийцы, отвечающий за склонность к насилию, от которого можно избавиться так же, как от раковых клеток.

С помощью новейшего оборудования и новейшей методы София погружает Каллума в прошлое: в эпоху мрачного средневековья и варварской инквизиции, сжигающей на кострах еретиков. Мозг Каллума синхронизируется с воспоминаниями некоего Агилара, члена тайного ордена ассасинов, его древнего предка, который знает, где спрятано яблоко. Виртуальное путешествие героя в Испанию XV века, называемое регрессией, должно помочь тамплиерам установить в мире порядок и искоренить своеволие.

Можно сказать, что сценарий «Кредо убийцы» весьма примитивен и схематичен. По сути, все два часа две стороны, протагонист и антагонист (что в данном случае, кстати, вовсе не является синонимами привычных жанровых слов «герой» и «злодей»), пытаются добраться до яблока, чтобы с его помощью сосредоточить власть в своих руках. И не будь в режиссерском кресле Джастин Курзель, а в операторском Адам Аркпоу – эта гонка за мифическим шаром едва ли вышла бы за рамки элементарнейшей экшен-схемы «ты удираешь – я догоняю» (которую, к слову, Джордж Миллер в «Дороге ярости» не просто довел до совершенства, но превратил в многозначительный авторский концепт). Казалось бы, на месте райского яблока с таким же успехом могли оказаться хрустальный череп, утраченный ковчег или любой другой артефакт из коллекции Индианы Джонса, или же чаша Грааля из небезызвестного надуманного бестселлера претенциозного конспиролога Дэна Брауна. Но «Кредо убийцы» – не приключение, а философия.

Смотрите легально на MEGOGO

Запретный плод, сорванный Евой в Эдемском саду, с одной стороны, обрек человечество на изгнание из рая и страдания, с другой – помог ему выбраться из клетки и вдохнуть свободу. И авторы фильма (которые, кстати, сознательно пошли на риск вызвать недовольство фанатов игры и сочинили оригинальный сценарий, не основывающийся ни на одном из сюжетов серии Assassin’s Creed) задались небезынтересным вопросом: можно ли сорванное яблоко, этот библейский краеугольный камень нашего земного существования, повесить обратно на ветку и вернуть людям тесный, маленький, ограниченный парадиз, вернее, загнать их обратно в уютную комнатушку со всеми удобствами, но с нерушимым правилом абсолютного смирения и послушания?

Отвлечемся на минуту от двух сторон одного яблока и взглянем на технический аспект «Кредо убийцы». Пожалуй, эта первая экранизация видеоигры, которая постаралась свести к минимуму использование компьютерной графики. Трюки здесь действительно выглядят убедительно и натурально, начиная от мастер-класса по доведенному до заоблачной сноровки и виртуозного артистизма паркуру и заканчивая «прыжком веры», выполненным живым и бесстрашным каскадером с одним-единственным отличием: трюкач знал, куда падает и на что приземлится. Вспоминая уже упомянутого в рецензии Джорджа Миллера, отметим, что сцены погони технически очень напоминают сумасшедший нон-стоп последнего «Безумного Макса»: та же ускоренная съемка, выдержанный ритм, зашкаливающий темп, чистый идеальный монтаж, отсекающий все лишнее и стопорящее.

Оператор Адам Аркпоу, уже работавший с Курзелем, Фассбендером и Котийяр на «Макбете», в очередной раз создает сногсшибательную засасывающую атмосферу (именно ему «Свет в океане» обязан своими пейзажами, «Настоящий детектив» – своей апокалипсической и макабрической отчужденностью и метафорическим вязким болотом, а «Вершина озера» – ледяным воздухом тихого провинциального извращения). Погружая Каллума и зрителя в чужие воспоминания, искусник Аркпоу обволакивает прошлое в едва заметную дымку, отчего создается впечатление смешавшихся в единое целое сна и реальности, минувшего и грядущего.

Но вернемся к яблоку раздора. По словам режиссера, он намеренно не делал из ассасинов героев и злодеев из тамплиеров. На удивление, в «Кредо убийцы» мы видим вовсе не традиционную борьбу добра со злом, а извечную дилемму мироустройства, противостояние порядка и воли. Тамплиеры, с одной стороны, жаждут спокойствия, благополучия и стабильности; с другой – тяготеют к тирании и тоталитаризму, намереваясь придушить в человеке и соблазны, и независимость. Ассасины, с одной стороны, стремятся во что бы то ни стало сохранить внутреннюю свободу, но не видят разницы между свободой и вседозволенностью («Там, где тебе говорят, что есть закон и границы, знай: все дозволено»). Грань между порядком и бесправием столь же тонка, как грань между свободой и беспределом. От порядка до тотального контроля – один шаг; как и один шаг от свободы до анархии.

Возможно ли достичь золотой середины? Середину вроде как символизирует героиня Марион Котийяр, которую неспроста зовут Софией, что с древнегреческого означает «мудрость». Но о ее роли в судьбе человечества подробно, судя по всему, узнаем в сиквеле.

Анастасия Лях

кредо убийцы кадр 1