Рэмбо: Последняя кровь (Rambo: Last Blood)

На черно-белом постере – побитый временем Сильвестр Сталлоне. После триумфального возвращения Рокки Бальбоа в дилогии «Крид» на экраны возвращается и другой его культовый персонаж – ветеран Вьетнамской войны Джон Рэмбо. Почему ковбойская шляпа? Куда делась красная повязка со лба?

Новый (и очевидно, что последний) «Рэмбо», с одной стороны, не имеет с «Первой кровью» ничего общего. В кадре возникает изношенный одинокий ковбой, живущий отшельником на отдаленном фамильном ранчо (да, Рэмбо снова в Америке), который больше всего на свете обожает свою умную лошадь. И милую приемную дочь. Затем случается беда (не с лошадью, с девушкой), и далее следует классический боевик покроя «один против всех». И если бы героя звали не Джон Рэмбо, а Джеймс Трамбо или Рик Гэмбо, или слон Дамбо…, никто бы и не связал эту историю с франшизой о вьетнамском солдате с ПТСР.

С другой стороны, «Последняя кровь» хоть и является по большей части самостоятельным фильмом, вместе с тем придерживается той самой концепции личности и характера, с которой все началось, то есть концепции человека, который ушел с войны, но от войны уйти так и не смог, и вряд ли сможет когда-либо. К тому же финальные титры ностальгически сопровождаются фрагментами из всех четырех предыдущих частей, и когда на экране возникает тот самый парень на пыльной дороге, с армейским рюкзаком за спиной и ужасами войны в потускневшем взгляде, по зрительному залу разливается теплый поток искренней киноманской радости.

Это потом уже Рэмбо превратился в неубиваемого супергероя, сражающегося с откровенно плохими ребятами. Первый же фильм 1982 года выпуска вовсе не был таким простым, как кажется, и совсем неспроста обрел статус суровой, маскулинной голливудской классики. История парня, вернувшегося из Вьетнама с посттравматическим синдромом, сильного телом, но сломленного внутри, который принимается шерифом провинциального городка за бродягу и становится мишенью желчных насмешек и откровенных измывательств невежественных и тупых полицейских, была очень символичной с первого до последнего кадра и была жестким выпадом против самой Америки, что сперва отправила солдата умирать на чужой войне, эгоистично играя в большую политику, а затем встретила его поношением, будто кусок отработанного дерьма.

«Я ничего не сделал! Я ничего не сделал!» – отчаянно кричал демобилизованный Рэмбо под обстрелом из полицейских пушек.

Смотрите легально на MEGOGO

Безусловно, между американскими полицейскими (пусть и подонками) и мексиканскими наркоторговцами, попутно занимающимися похищениями девочек для сексуального рабства, с которыми приходится иметь дело Джону Рэмбо в пятой картине, – огромная разница. Не потому, что копы не могут быть такими же бесчеловечными гадами, как дилеры-сутенеры-головорезы. Очень даже могут. А потому, что война Рэмбо с американской полицией – это война жертвы американской системы с американской системой, тогда как война отца, потерявшего дочь, с рабовладельческой наркосетью – это всего лишь война отца, потерявшего дочь, с рабовладельческой наркосетью, то есть война хорошего парня с плохими парнями, без всякого символизма и аллегории.

И тем не менее «Последняя кровь», которой не стать культовой, но которая уже стала хорошим кино, – боевик крепкий и складный, на совесть и с любовью к зрителю сделанный, неожиданно очень жесткий и очень кровавый, не пытающийся подсластить и смягчить франшизу в силу почтенного возраста Сильвестра Сталлоне и в силу традиций нынешнего проката, заточенного под тинейджерскую аудиторию.

И нет, встав в очередной раз на тропу войны, герой не достает из винтажного сундука бордовую ленту, чтобы не быть карикатурой на самого себя. Сталлоне стар, но преисполнен достоинства.

Анастасия Лях

Rambo: Last Blood