Мнения по поводу третьего эпизода сериала разделились: кто-то говорит, что градус напряжения продолжает нарастать и боль становится совершенно нестерпимой; кто-то, наоборот, отмечает, что смотреть уже легче, пусть ощущение трагичности происходящего не покидает ни на минуту. Обе точки зрения понятны. Первые, в основном, говорят об умирающих в больницах, в частности в Москве, где облучение добивает и пожарных, прибывших первыми на место происшествия, и работников станции, проводивших эксперимент в ночь 26 апреля. Легасов подробно объясняет Щербине, как шаг за шагом будет убивать радиация этих людей, сначала создав ощущение, что им становится лучше, а затем неотвратимо нанося разящие удары, от которых организму уже не оправиться. Вторые, приняв дозу боли в первых двух сериях, постепенно смирились с потоком страданий с экрана и вступили в стадию принятия.
Далее следуют спойлеры третьего эпизода сериала
К счастью, отправленные откачивать воду трое работников станции, вернулись живыми (двое из них, кстати, живы до сих пор). Отправленные в защитных костюмах, они имели несравнимо большие шансы на выживание, чем те, кто вышел на пожар без спецодежды и без понимания, куда он попал. Риск, тем не менее, был огромным, но трем отчаянным удалось не только выжить, но и выполнить задачу.
Но проблемы на этом не закончились. Возник риск того, что ядро реактора расплавит бетон – и радиация уйдет в грунтовые воды, отравляя почву, реки, растения, а значит, людей и животных на сотни (или тысячи) километров вокруг. Единственной найденной альтернативой является создание теплообменника под зоной потенциальной утечки радиоактивного топлива с помощью огромного количества жидкого азота. Несмотря на то, что решение звучит очень по-научному, осуществлять это придется вручную. Для этого вызывают бригаду шахтеров из Тулы.
Здесь начинается фрагмент повествования, к которому больше всего вопросов: да, тульские шахтеры выглядят как “дикая шайка” из американских вестернов, а их бригадир – лихой бунтарь “Харли Дэвидсон”, которому только сигары во рту и ковбойской шляпы не хватает для полноты картины. Он лихо засовывает за пояс и министра угольной промышленности, и зампреда Совета министров; он говорит автоматчикам “shut da fuck up”; и вообще, ведет себя как помесь Грязного Гарри и Аль Пачино в фильмах о гангстерах. Но мы выступим в защиту такой линии повествования. Во-первых, хронометраж ленты не бесконечный, а поставить диалог, который был бы ближе к реальности, заняло бы минут 30-40. Ведь как, вероятно, говорили бы шахтеры с чиновниками? Много мата, но не агрессивного, а от отчаяния, много невнятных вопросов и отрицания, а главное, много тягучего молчания и ухода от ответов. Сцена в сериале заняла пару минут и вышла заметно более яркой, сложно винить в этом создателей. А во-вторых, в который раз напомним, что лента хоть и очень реалистичная, но не документальная. Без художественных приемов не обойтись, иначе пять эпизодов никто не сможет досмотреть. Да, и шахтеры выглядят как “дикая шайка” по духу, а не по внешнему виду. По тщательности постановки опять никаких вопросов: рубашки, кепки, прически – люди как вышли прямиком из 1986 года.
Параллельно Ульяна Хомюк отправляется в московскую больницу, чтобы расспросить инженеров о том, что произошло во время аварии и что стало причиной взрыва реактора, которого не должно было произойти вовсе по причине невозможности взрыва как такового. Дятлов говорить отказывается, но младшие сотрудники говорят о том, что отключили систему еще до взрыва. Хомюк видит беременную жену пожарного, которую впустили в палату к умирающему мужу, немедленно выводит ее и устраивает скандал с медсестрой, говоря о том, что она не будет молчать, и все узнают… “Узнают что?” – заботливо спрашивает сотрудник органов госбезопасности перед тем, как сопроводить ученую в камеру.
Из заключения ее вызволяет Легасов, который для этого говорит с высоким чином в КГБ (Чарков) после заседания комиссии по ликвидации последствий аварии. И это еще один чисто художественный фрагмент, который был необходим для большего эмоционального накала и прописывания характера Легасова, честного и отчасти безрассудного, не идущего на сделку с совестью и говорящего прямо то, что у него на уме. Понятное дело, что в реальности такой разговор крайне маловероятен (да и сам Чарков – вымышленный персонаж), но без истории про заключение в камере ГБ повествование вышло бы слишком стерильным – в конце концов, времена Андропова прошли всего два года назад, а тут не просто доступ к секретной информации и риск ее разглашения, а доступ к подобному в эпицентре крупнейшей техногенной катастрофы нескольких последних декад.
Шахтеры работают в туннеле при плюс пятидесяти градусах абсолютно голыми. Запаянные в металл гробы с останками пожарных закатывают в бетон. А впереди замаячили новые жертвы: после отвода воды, тушения пожара и установки теплообменника, необходимо также накрыть энергоблок и изолировать его от внешнего мира.
Мини-сериал “Чернобыль”
Эпизод 3: Откройся широко, о Земля! (Open Wide, O Earth)
Режиссер Йохан Ренк
Автор сценария Крэйг Мазин
Дата премьеры – 20 мая
Смотрите также:
Что происходило во втором эпизоде
