Если новогодне-рождественское кино для вас ассоциируется исключительно с романтикой, комедией и фэнтези, то вам сюда. Если же хочется чего-то эдакого, нетрадиционного, помрачнее да поциничнее, не игнорируйте нашу новую подборку.
Черное Рождество (Black Christmas, 1974)
Именно с этой картины ведет отсчет популярность такого поджанра, как слэшер, и тенденция устраивать кровавую резню в праздники, которую от «Черного Рождества» подхватил Карпентер в своем классическом «Хэллоуине». По сюжету, действие которого происходит в стенах студенческого сестринства в канун Рождества, девушек, не уехавших на праздники домой, одну за другой убивает таинственный маньяк, которого ни разу за фильм так и не показывают. Убийства сопровождаются жуткими анонимными телефонными звонками, где на том конце провода звучит беспорядочное смешение голосов, сквозь которое некто отвратительный мужского пола произносит похабные угрозы. «Черное Рождество» удостоилось двух грубых и плосковатых ремейков: в 2006 и 2019 годах. Хотя оригинал Боба Кларка был преисполнен символики и подтекстов и справедливо считается не просто первым в истории слэшером (в тот же год была выпущена «Техасская резня бензопилой»), но первым интеллектуальным слэшером.
Кларк выковал из главной героини (беременной студентки, что последней остается в живых) не оголтелую, но выразительную феминистку, что наотрез отказывается выходить замуж и решительно настроена сделать аборт (для начала 70-х это было очень непопулярным режиссерским решением). Кларк не показал и не раскрыл ни личность, ни мотивацию убийцы, что было странно, непривычно, оставляло зрителя в недоумении и вместе с тем в послевкусии неразгаданной, но приоткрытой тайны. Постановщик не просто устроил резню в Рождество, но углубился в религиозный бэкграунд праздника, приобретшего со временем светский характер. Жертву и маньяка он сделал олицетворением беременной Иисусом Девы Марии и Антихриста, жаждущего убить еще не рожденного Мессию. Неслучайно в хаосе голосов на другом конце телефонного провода звучат имена Билли и Агнесс, которые никаким образом не объясняются в ходе повествования, но которые несут четкий смысл: имя Билли означает «стремящийся доминировать» (что можно отнести как к Антихристу, темному антиподу Христа, так и к мужскому началу); а имя Агнесс означает либо с древнегреческого «чистая, непорочная» (непорочность зачатия Мадонны), либо с латинского «агнец, ягненок», то есть Агнец Божий, то есть Иисус Христос.
Религиозное и феминистское содержания у Кларка находятся в неброской, интеллигентной конфронтации, что созвучно с извечным противостоянием женщины и навязанного церковью вероучения. И Рождество в этом по-настоящему выдающемся фильме выглядит не просто кровавым, как предполагает стандартный слэшер, но действительно очень черным. Как если бы Мессия никогда не рождался и нам не во что было бы верить, и нечего было бы праздновать в этот день, отмеченный жирно красным в церковном календаре.
Рождественская песнь (A Christmas Carol, 2019)
Если вам кажется, что Роберт Земекис, который несколько лет был одержим технологией motion capture, в 2009 году снял не по-рождественски мрачноватую и недетскую анимацию по повести Чарльза Диккенса (которая и в исходнике-то не особо светлая), значит, вы еще не смотрели свежую британскую телеадаптацию из трех серий, в которой роль Эбенезера Скруджа (законченного скряги-толстосума, мизантропа, ненавидящего Рождество и рождественскую радость, в гости к которому в самый канун праздника поочередно наведываются три духа) сногсшибательно исполнил Гай Пирс. Эта бибисишная экранизация (которая начинается с изображения могильной плиты и наполненных злобой слов мальчишки «будь ты проклят, чертов стяжатель», писающего на заснеженный надгробник и тем самым обнажающего имя и фамилию мертвеца) однозначно противопоказана детям, да и для взрослых является далеко не самым приятным рождественским приключением. Серая и холодная, как сам Эбенезер, полная физического и морального насилия человека над человеком, она легко прошибает до слез. Причем сперва своей жестокостью, а затем – человечностью. А Пирс выдает колоссальную внутреннюю метаморфозу персонажа с неподлежащей ни единому сомнению убедительностью. И добивается симпатий к своему подчеркнуто антипатичному герою не в финале, когда осколок льда из сердца вынут, а гораздо раньше.
Крепкий орешек (Die Hard, 1988)
Рождество под знаком маскулинного боевика – не самое классическое Рождество. Эталонный экшн о злом террористе и хорошем герое открыл широкому кинематографическому миру имена Брюса Уиллиса, до этого известного лишь по сериалу «Детективное агентство «Лунный свет», и Алана Рикмана, до этого известного лишь на родине в Британии. И едва ли создатели картины, почему-то устроившие накал страстей с захватом заложников и операцией по их спасению от лихого копа-одиночки в самый канун Рождества (но в антураже не привычно домашнего уютного праздника с елкой и снегом, а шумной корпоративной вечеринки в стенах небоскреба посреди начисто лишенного снега Лос-Анджелеса), наперед знали о двух вещах: что, во-первых, «Крепкий орешек» станет культовым фильмом и что, во-вторых, он станет культовым рождественским фильмом.
Плохой Санта (Bad Santa, 2003)
Согласитесь, на лице Билли Боба Торнтона цинизм написан огромными заглавными буквами. Так что Санта Клаус в его исполнении действительно очень и очень плохой. В этой черной криминальной комедии, рассчитанной исключительно на взрослую публику, рождественский дедушка не дарит подарков, не катается на оленях и даже не рекламирует кока-колу. Он взламывает сейфы, катается на шлюхах и бухает крепкий алкоголь.
Крампус (Krampus, 2015)
Режиссер Майкл Догерти, в 2007 году снявший очень особенный и остроумный хэллоуинский хоррор «Кошелек или жизнь», спустя годы обратился к другому фетишистскому празднику – Рождеству, конечно же. И снова выдал необычный комедийный ужастик в декорациях и атрибутике празднества. Вдохновением послужила распространенная в альпийских регионах легенда о Крампусе – рогатом копытном чудовище, которое неизменно сопровождает в Рождество Святого Николая и, пока второй одаривает подарками послушных детишек, жестоко наказывает тех, что в течение года не слушались и хулиганили. Догерти вывел в центр сюжета типичную американскую рождественскую семейку, большую и разношерстную, по типу классических Гризволдов, и неожиданно опрокинул на нее по-настоящему пугающего монстра, вполне соответствующего горной европейской мифологии.
Счастливого Рождества (Joyeux Noël, 2005)
Мало кому захочется в новогодние праздники смотреть военную драму. Однако наша подборка как раз и рассчитана на специфические зрительские вкусы. В этой французской картине с участием Дайан Крюгер, Гийома Кане и Даниэля Брюля действие основано на реальном историческом факте и происходит в начале Первой мировой войны, в сочельник 1914 года. Поразительная антивоенная история, поставленная режиссером Кристианом Карионом, рассказывает о том, как в особую, способную на чудеса рождественскую ночь засевшие в грязных окопах солдаты немецкой и франко-британской армий внезапно оставили свои засады и укрытия, бросили в траншеях ружья и там же оставили ненависть к врагу, и вышли навстречу друг другу, чтобы по-братски обняться и пожелать счастливого Рождества. Но, как говорил Ипполит из «Иронии судьбы»: «Конец новогодней ночи, завтра наступит похмелье. Пустота…». Наступает утро, и все встает на свои места. Враги снова становятся врагами. Ненависть снова становится ненавистью. Война снова становится войной.
Санта на продажу (Rare Exports, 2010)
Этот финский комедийный хоррор предлагает не реалистичный, но натуралистичный взгляд на сказку о живущем в далекой заснеженной Лапландии Санта Клаусе (или по-фински Йоулупукки). Буровые работы среди заледеневшей сопки на финско-российской границе пробуждают спящего в ледяной глыбе голого диковинного старика, который жрет оленей, крадет электронагреватели и похищает местных детишек. Старик оказывается новогодним эльфом, причем во льду таких еще много. Так что ушлые и предприимчивые финские оленеводы с помощью динамита выуживают прочих эльфов и выставляют на продажу за рубеж, экспортируя не самых дружелюбных дедов в качестве «подлинных лапландских санта клаусов».
Белое Рождество (White Christmas, 2014)
В рождественском спецвыпуске мрачного британского сериала «Черное зеркало» главную роль исполнил Джон Хэмм, звезда сериала «Безумцы». Его герой – циник, зарабатывающий на технологиях и человеческих слабостях. Как и любой другой эпизод «Черного зеркала», «Белое Рождество», преисполненное шокирующих твистов, изобличает недалекое будущее, в котором технологии приведут к деградации человечности и полной изоляции людей друг от друга. В этой истории, которая начинается одним рождественским утром на отдаленной маленькой станции посреди белоснежной полярной пустоши, изоляция и пустота обретают не фигуральные, но буквальные формы, и главный герой в итоге оказывается совсем один, лишенный возможности видеть людей и быть частью человеческого сообщества. В финале он видит лишь белую пустоту вместо кипящей вокруг жизни. Таким, по мнению авторов шоу, является Рождество холодного будущего, где каждый сам по себе и невидим для ближнего.
Бразилия (Brazil, 1985)
В одном из лучших фильмов сюрреалистичного эксцентрика Терри Гиллиама (сюжет которого режиссер безуспешно повторил десятилетиями позже в «Теореме Зеро») оруэлловская тоталитарная антиутопия о социуме, погрязшем в апофеозно абсурдистской кафкианской бюрократии, разворачивается на фоне перманентного Рождества. Розовощекий Санта Клаус здесь является главному герою на инвалидной коляске с бутылочкой шмурдяка в руке. «Штурмовики Верховного порядка» снимают шлемы и поют рождественские гимны. Естественно, Гиллиам, изображая общество, лишенное не только религии, но и веры, вовсе неслучайно выбрал временем действия главный христианский праздник.
Белый олень (White Reindeer, 2013)
Фильм-испытание Рождеством. Главная героиня этой очень темной комедии – успешный риэлтор, которая была замужем за милым метеорологом, но однажды в преддверии любимого праздника, на который супруги собирались устроить себе отпуск на Гавайях, обнаружила мужа убитым. А затем узнала, что он изменял ей со стриптизершей. Похороны, слезы, всплывшая шокирующая правда… а Рождество тем временем никуда не девается и все равно наступает. Героиня пускается в специфическое рождественское приключение, в котором имеют место секс, кокаин, стриптиз, свингер-пати, кража в магазине… Однако кромешный, казалось бы, мрак в этом акте низведения умудряется все же осветиться светом утренней рождественской надежды.
Анастасия Лях
