Сказка сказок (Il racconto dei racconti)

«Сказка – ложь, да в ней намек». В сказках зачастую куда больше ужасающей реальности, чем в драмах и даже исторических фильмах, и даже байопиках. А сколько в них подпольного секса и жести, не предназначенных для детских ушей и тем более глаз… Короли и королевы налево и направо рубят головы, отсылают неугодных особ в лес на съедение волкам, колдуны и колдуньи травят яблоками, уродуют заклятиями, насылают бесплодие и прочие недуги, героини ступают босиком по острым ножам, их по ночам терзает всякая нечисть, рвет плоть и таскает за волосы, глупые принцы женятся не на тех, умные… вообще не женятся, хотя это уже из другой оперы. Причем мучения преимущественно выпадают на долю девушек/ женщин, героям же приписывают сомнительные подвиги.

«Сказка сказок» – англоязычный дебют итальянского кинематографиста Маттео Гарроне, уже дважды получавшего гран-при Каннского фестиваля: за криминальную драму «Гоморра», изобличающую неаполитанскую мафиозную структуру «Каморра», и трагикомедию «Реальность», повествующую о простом и веселом торговце рыбой, который однажды загорается маниакальным желанием попасть в телевизионное реалити-шоу и сталкивается с неизбежным крахом иллюзий. Фестивальные успехи в итоге позволили Гарроне реализовать давнюю идею – экранизировать барочный сборник рассказов неаполитанского сказочника Джамбаттисты Базиле, который первым обработал и записал тот самый фольклор, что стал незыблемой классикой в сглаженных интерпретациях Шарля Перро и братьев Гримм. Более того, позволили заручиться поддержкой таких голливудских звезд, как Сальма Хайек, Венсан Кассель, Джон Си Райли, Тоби Джонс. «Сказка сказок» попала в основной каннский конкурс, но не удостоилась наград, несмотря на положительную критику.

Сказка – по сути то же болезненное столкновение иллюзии с реальностью, что испытал несчастный и расплющенный собственной мечтой торговец рыбой. И по большому счету неважно, душевная ли это боль от разочарования и крушения магии, или же физическая от кровоточащего тела, с которого живьем содрали кожу.

«Всякая новая жизнь требует чьей-то смерти». На дне мутного водоема в сопровождении волшебной и страшной музыки Александра Депла разворачивается туманная медитативная баталия между рыцарем и морским чудовищем, королем-убийцей и невинным животным. Смертельно раненный воин одолевает зверя и умирает, приспешники разрезают толстошкурое белесое брюхо и изымают громадное все еще бьющееся красное сердце. Королева, не глядя в сторону испустившего дух мужа, жадно хватает трофей и устремляется прочь. В белой резной палате за длинным белым резным столом без приборов и салфетки она хищно пожирает чудодейственный источник жизни, должный зародить в ее чреве младенца. А где-то внизу, вдалеке от королевских покоев, у девственницы-кухарки, случайно вдохнувшей пары брошенного в кастрюлю колдовского органа, стремительно растет живот…

Параллельно в другом королевстве предается бесконечным любовным утехам король-эротоман, не менее жадно пожирающий ароматные тела юных пышногрудых девиц. Когда же наложницы, умаянные беспробудным вином и сексом, не отвечают на его пылкость, король отправляется на поиски свежей пассии и слышит в лесу ангельское девичье пение. Завороженный упоительным голоском и преисполненный вожделения он хищно стремится на звук и натыкается на ветхую хижину. Обращаясь с лестными и сладкими речами к красотке-незнакомке, застенчиво укрывшейся за дверью покосившейся лачуги, похотливый самодержец понятия не имеет, что пленивший его голос принадлежит одной из двух сестер-отшельниц, сморщенных, грязных, уродливых старух…

Смотрите легально на MEGOGO

Одновременно в третьем королевстве любящая принцесса-дочь пытается добиться внимания отца, нескладно наигрывая в его честь серенаду. Король же в это время всецело увлечен блохой, укусившей его за палец. Словно ребенок с погремушкой, он забавляется с паразитом, перекидывая его с ладони на ладонь, и даже собственноручно прокалывает свой королевский перст, дабы накормить приживалу, пока растерянная дочь из кожи вон лезет в тщетной потуге заслужить родительское расположение и любовь…

Всего три сказки из пятидесяти, вошедших в сборник, нашли отражение в экранизации Гарроне, выбранные, конечно же, неслучайно и полно рифмующиеся между собой. Чтобы подчеркнуть созвучие сюжетов, постановщик выкладывает новеллы не последовательно, а вперемешку, тасуя кадры, как карты из трех различных колод, но при этом не комкая линии. Гарроне рассматривает любовь во всех возможных ее проявлениях и смыслах: материнскую, отцовскую, дочернюю, сыновью, братскую, сестринскую, межполовую, патологическую, декорирующую обыденное сношение. Эротизм здесь граничит с завуалированным порнографизмом: обсасывание пальца, просунутого в дверное отверстие, секс с великаном-каннибалом под стать разделам «фетиш» и «хентай» порносайта эпохи барокко. Однако нет в том ни малейшей пошлости, исключительно телесность фантазии.

Представьте, как в детстве папа читает вам сказку и сам воображает прочитанное, под зрелым, немного циничным, немного протрезвевшим, немного обманутым правдой жизни мужским углом, при этом будучи поклонником Гильермо дель Торо и костюмированных фильмов для взрослых. Представьте – и получите «Сказку сказок». Помните, как «Агата Кристи» перепели песню «Маленькая страна», не меняя ни одного слова в тексте? И как моментально мрачно, готически, садистски она зазвучала? Так вот диснеевские сказки – это «Маленькая страна» в оригинале, а картина Маттео Гарроне – исполнение «Агаты Кристи». «Там чудо-озеро искрится…», а в нем лежит бездыханное тело морского чудовища с вырванным сердцем.

На одном конце трех королевств мать всевозможными способами пытается завоевать любовь сына. На другом наоборот – отец упрямо пренебрегает любовью дочери. «Всякая новая жизнь требует чьей-то смерти. Равновесие должно быть соблюдено». Всякая новая любовь, видимо, требует чьей-то нелюбви… Иллюзия, что раскормленная до размеров свиньи блоха может стать роднее кровного любящего чада, разбивается так же, как иллюзия счастливого материнства посредством умышленного зверского убийства. Иллюзия, что внезапно свалившаяся на голову магия скинет прочь покров морщин и уродства и навсегда возвратит молодость и красоту, немногим долговечнее заблуждения, будто склеивание дряхлых складок разгладит бугристую провисшую кожу (или что ботокс не сделает вас экспонатом музея мадам Тюссо). Впрочем, красота и уродство на экране, как и в реальной жизни, нередко оказываются печатью одного и того же лица, одной и той же души.

Главное в той или иной сказке – ее актуальность, способность вписаться в контекст любой современности. Три причудливые новеллы Гарроне и Базиле входят в сегодняшний день как по маслу. Или по крови. Не только благодаря сатире на «чудеса» пластической хирургии и феминистическим настроениям одной из героинь решать все самой, но и в силу той неразглаженной художественной наготы, что обличает пороки (в первую очередь неискоренимый никакими эпохами большой человеческий эгоизм) без какого-либо косметологического вмешательства.

Анастасия Лях

сказка сказок кадр 1