Новейший Завет (Le tout nouveau testament)

Американский комик Джимми Киммел однажды назвал седьмой эпизод «Звездных войн» самым ожидаемым сиквелом со времен Нового Завета. А что если у Библии был не только сиквел, но и триквел? То есть не только Старый и Новый Заветы, но и Новейший?.. И сочинила его младшая дочь Господа Бога, дерзкая и непослушная сестренка «блудного сына» Иисуса, однажды решившая помочь тонущему в дерьме и неведении человечеству прозреть и выкарабкаться из тотальных злоключений к свету и абсолютной любви. А зафиксировал свежее Писание на бумаге полуграмотный бомж.

Картина была представлена в официальной программе Каннского фестиваля, где вызвала дикий ажиотаж, а после заявлена от Бельгии на соискание «Оскара» в иностранной категории.

«Бог существует! И он живет… в Брюсселе» – гласит слоган фильма. И он – отвратный тип, домашний тиран и редкий засранец (блестящий в сочном, экспрессивном амплуа Бенуа Пульворд). Да, Бог живет в бельгийской столице в затрапезной квартирке с немодной мебелью и стареньким ремонтом. Ходит по дому в изношенном клетчатом халате, семейках и резиновых шлепанцах поверх белых носков. Всячески терроризирует забитую молчаливую жену (Иоланда Моро, знакомая по «Амели») и десятилетнюю дочь, переживающую ранний пубертатный кризис (юная многообещающая Пили Груан, дебютировавшая у Дарденнов в «Два дня, одна ночь»). Бог любит пиво, спортивный канал (единственный, разрешенный в доме) и свою так называемую работу: день за днем потехи ради насылать на людей большие и маленькие несчастья. Трудится Бог исключительно в личном кабинете, вход в который жене и дочери строго воспрещен. А его главное и единственное орудие труда – допотопный ПК с выпуклым монитором.

Глобальные катастрофы – дело, конечно, занятное, но больше всего Создатель обожает творить мелкие пакости, те самые «законы подлости» или «законы бутерброда», от которых мы неустанно чертыхаемся: «пусть бутерброд всегда падает маслом вниз», «пусть соседняя очередь в супермаркете всегда продвигается быстрее», «пусть будильник звонит именно тогда, когда на сон не хватило каких-нибудь десяти минут»… Вот ведь кайф! Но даже Богу кто-нибудь возьмет да обломает этот самый кайф. А именно дочура. Залезет втихаря в компьютер, разошлет всем жителям планеты эсэмэски с точными датами их смерти (ну, чтобы развенчать культ папы и заодно заставить людей задуматься о важном) и отправится через портал стиральной машинки на грешную землю (тут, кстати, несостыковка: из Брюсселя в Брюссель можно добраться гораздо проще) спасать положение и писать новый Священный текст…

Бельгийский режиссер Жако ван Дормель известен широкому зрителю по фантастической мелодраме «Господин Никто» с Джаредом Лето, повествующей о ежеминутном выборе, который предопределяет судьбу, и о парадоксальной возможности прожить несколько параллельных жизней сразу. Словом, по очередной интерпретации «эффекта бабочки», всем известного и ни для кого не нового. Одни критики сочли высказывание ван Дормеля виртуозным кроссвордом с множеством незаполненных, но не пустых клеточек; хитросплетенным пазлом, требующим от зрителя усидчивости, фокусировки внимания и смекалки. Другие назвали «Господина Никто» псевдофилософской, претенциозной, вторичной пустышкой, которая при своем визуальном богатстве, увы, не сообщает ни одного откровения.

Смотрите легально на MEGOGO

То же самое можно сказать и о «Новейшем Завете». С одной стороны, фильм кажется эдаким хулиганским, дерзостным, провокационным, смелым и остроумным выпадом в адрес религии и религиозного общества. С другой, можно подумать, раньше никто из кинематографистов религию не критиковал, причем в гораздо более жесткой форме. Вопрос «Что было бы, если бы Бог оказался Богиней?» тоже едва ли свеж и оригинален. Господь на экране уже побывал и женщиной («Догма» Кевина Смита), и чернокожим («Брюс Всемогущий»). Однако «Господину Никто» простить вычурную банальность было гораздо сложнее, поскольку он топтался на территории серьезной экзистенциальной драмы. А прощать что-либо «Новейшему Завету» и вовсе нет надобности, так как лента функционирует исключительно в рамках озорной, легкой, совершенно зрительской комедии, даже не столько антирелигиозной, сколько антипатриархальной и феминистской; даже не столько анти, сколько про любовь и счастье, про хоть и заезженную, но вечную истину о необходимости ценить каждый миг, наслаждаться днем сегодняшним и ни в коем случае не откладывать жизнь на завтра. Конечно, банально. Но факт.

Наверняка найдутся лишенные чувства юмора ортодоксы или же просто ханжи и зануды, которые примут «Новейший Завет» за ядовитое богохульство. Хотя по сути фильм настолько безобиден, что похихикал б даже Папа Римский. Знаете, почему апостолов было двенадцать? Потому что Бог – фанат хоккея, а в хоккее на поле двенадцать игроков. Правда, это в Новом Завете. В Новейшем же апостолов восемнадцать. Потому что Богиня – поклонница бейсбола. Если это едкая сокрушительная сатира, то советский мультик «Земляничный дождик» – попытка вмешаться в силы небесные и ода греху чревоугодия.

Во время киевской видеоконференции с Жако ван Дормелем один из журналистов спросил: «Мне кажется, или все Ваши нападки адресованы вовсе не Богу и не религии, а обществу?». На что режиссер ответил: «Да, конечно, мой фильм не против религии, а против насилия и патриархата в социуме. Я вовсе не призываю отречься от Бога, я призываю не терпеть домашнюю или какую-либо другую тиранию, не молчать, а восставать против гнета».

Беда в том, что религия – это и есть общество, причем зачастую варварское и лживое. И картина ван Дормеля на это явно намекает, но не решается (или не желает) высказаться в полную силу. Поэтому довольствуется эмансипе и небом в цветочек. Таким образом, «Новейший Завет» условно о том, что если жене хочется смотреть по телеку не футбол, а сериал, она должна топнуть ногой. А не поможет – сослать благоверного куда подальше… в Узбекистан. И о том, что женщина – олицетворение и стержень всего того немногого добра, что еще осталось в этом мире.

Анастасия Лях

новейший завет кадр 1