Затмение (Regression)

Видимо, не надо было испанскому режиссеру Алехандро Аменабару начинать карьеру столь эффектно, чтобы по прошествии лет не разочаровывать зрителей так сильно. Впрочем, не так страшен черт, как его малюют. Не настолько уж чудовищно «Затмение», как его рейтинг 5% из 100.

Семнадцатилетняя Анджела (Эмма Уотсон) убегает из дома в церковь и раскрывает местному пастору страшную тайну: родной отец годами ее насилует. За расследование берется опытный детектив Брюс Киннер (Итан Хоук), который пытается разговорить замкнувшуюся в себе, напуганную девушку и вывести на чистую воду ее отца и бабушку, которая, судя по всему, закрывала глаза на происходящее. Отец же (бывший хронический алкоголик, ударившийся в религию) перепуган не меньше самой Анджелы и утверждает, что ничего не помнит, но раз дочь говорит, значит так оно и было, потому что его любимая Анджела врать не может. Чтобы освежить память подозреваемого, Киннер прибегает к помощи психоаналитика, практикующего так называемый регрессивный гипноз (Дэвид Тьюлис). И в ходе сеансов открывается еще более страшная тайна: в доме жертвы регулярно проводили сатанистскую черную мессу с сексуальными оргиями и жертвоприношениями младенцев. Параллельно по телеку ни один новостной выпуск не обходится без упоминания ритуальных убийств. И вскоре Киннеру начинает казаться, что дьявольским культом охвачен весь городок…

В основу «мистического» триллера Аменабара легли реальные события, потрясшие Америку в конце 80-х – начале 90-х. Штаты, особенно маленькие провинциальные городишки, охватил массовый психоз по поводу существования глобального сатанинского заговора, жертвами которого уже якобы успели стать десятки тысяч людей, в частности ни в чем неповинных новорожденных. Этот социальный феномен впоследствии получил название «сатанинская паника» и был тесно связан с применением выше упомянутого регрессивного гипноза.

Собственно, поэтому Аменабар и назвал свою ленту Regression («Регрессия»), которая каким-то необъяснимым алогичным чудом трансформировалась в российском и украинском прокате в «Затмение», отсылая то ли к пресловутой сумеречной саге, то ли к эротическому байопику «Полное затмение», в котором также снимался Дэвид Тьюлис. Хотя ни оборотней, ни вампиров, ни гомосексуальных связей, ни поэзии, ни голого ДиКаприо у Аменабара нет. Впрочем, гомосексуализм отчасти присутствует: брат Анджелы – гей. Ладно бы адаптировали как «Помутнение» или «Внушение», но «Затмение»…

Испанский постановщик и сценарист Алехандро Аменабар, чилиец по происхождению, дебютировал в 1996 году детективным триллером «Дипломная работа», который сразу же принес ему две награды национальной кинопремии «Гойя». А годом позже на Берлинале прогремела премьера фантастической мелодрамы «Открой глаза» с Пенелопой Крус, которая позже вылилась в голливудский римейк «Ванильное небо». Наконец в 2001-м состоялся англоязычный дебют многообещающего испанца – мистический триллер «Другие» с Николь Кидман, которому удалось произвести на зрителя такое же неизгладимое впечатление и шокирующий эффект, как «Шестому чувству» двумя годами ранее. А поскольку фильмы с «не может быть!!!» концовками можно пересчитать по пальцам, Аменабар вмиг оказался в почетном ряду режиссеров, способных лихим финальным поворотом взорвать доверчивой публике хрупкий восприимчивый мозг.

Смотрите легально на MEGOGO

В 2004-м на Аменабара упала заветная оскаровская статуэтка. Щемящая биографическая драма «Море внутри», где Хавьер Бардем сыграл безнадежно парализованного, борющегося за эвтаназию, была отмечена американскими киноакадемиками в иностранной категории. И показалось, что это потолок, выше которого Аменабар уже не прыгнет. Пеплум «Агора» подтвердил опасения. Многобюджетная историческая лента с Рэйчел Вайс, направленная на критику христианства, собрала прохладные рецензии и провалилась в прокате. Почти семь лет потребовалось режиссеру, чтобы оправиться от неудачи и вынести на суд аудитории новый проект. Учитывая же разгромные отзывы на «Затмение», остается только гадать, сколько лет потребуется Аменабару на реабилитацию в этот раз.

Несмотря на похвальное старание постановщика напустить густого зловещего туману, сюжет «Затмения» тонет в неправдоподобности и клише. Например, в сцене, где доктор подвергает гипнозу брата Анджелы. «Нас интересуют люди в капюшонах. Ты их видишь?» – «Я вижу людей в капюшонах!». Подобная слаженность не вызовет подозрений разве что у того, кто слепо верит в результативность молитвы «Господи, помоги!», сразу же после окончания которой Господь приходит, засучивает рукава и помогает (к слову, вслед за «Агорой» в «Затмении» Аменабар снова охотно критикует религию и церковь). Не меньше смущает эпизод с телефонным звонком. Как только Анджела рассказывает детективу Киннеру о методах запугивания сатанистской секты, в частности о предупредительном телефонном звонке с целью нагнать страху или переманить жертву на свою сторону, в следующей же сцене в квартире Киннера раздается тревожный дзынь-дзынь.

Чем усерднее Эмма Уотсон изображает невинную овечку, тем слабее верится в ее наивность и чистоту. Плюс с первых же кадров мигают сигнальные маячки. «Эта девица не так проста, как кажется», – бросает вскользь недалекий деревенщина-полицейский с характерными усищами. А лицо брата, давно сбежавшего из дома, при упоминании сестры скукоживается в брезгливую гримасу. Да и камера так неприлично долго задерживается на ладони Итана Хоука, нежно покрывшей ручонку Гермионы, что кажется, будто из пальцев застенчивой барышни сейчас выскочат шипы.

В общем Аменабар так назойливо подготавливает зрителя к «неожиданной» развязке, что буквальный прямолинейный финал, наверное, удивил бы сильнее. Тем не менее просчеты кинематографиста не отменяют интерес к самому явлению массовой истерии. И не особо важно, что за культ находится в эпицентре коллективного психоза: дьявол, бог, президент…

Анастасия Лях

затмение кадр 1