Трудные дети (Les enfants terribles)

Генри Миллер писал: «когда я любил тебя, Таня, я делал это всерьез и надолго». Такая же история приключилась в моей жизни с французским кинематографом: однажды полюбив его, я навечно стала его заложницей. Фильмы, конечно, можно украсть, но их отдают насовсем. Они меняют нас, возвращаясь в глаза из своих путешествий. Такое себе закрытое общество распахнутых глаз. Распахнутых душ, которые не могут насытиться кинематографом, удовлетворить свою эстетическую жажду и потребность в прекрасном. Но я свою, на сегодня, кажется, утолила.

Если Мельвиль был назван крестным отцом французской Новой волны, то Жан Кокто стал её братом. Ведь именно разрушительная сестринская любовь легла в основу его фильма под названием «Трудные дети». Возможно, дело в том, что тема братско-сестринских отношений является для меня личной и глубоко цепляет, возрождая воспоминания о детстве, но оставаясь рассудительным и объективным судьей, я свой вердикт не меняю.

Кажется, что Поль и Элизабет – это две половинки одного целого. После смерти матери, друг для друга они самые родные люди на свете, которые делят не только одну комнату на двоих (которая является центральным местом действия и важнейшей составляющей фильма), но и зачастую одну кровать. Трогательная любовь брата и сестры сменяется вспышками агрессии и фатального эгоизма. Любовь и ненависть смешиваются в единое целое, уступая место лишь животной привязанности, которая, сразу понятно, до добра не доведёт.

Фильм начинается актом насилия, и он прокладывает путь к многократным травмам – на сей раз эмоциональным. Поглощающее безумие. «Трудные дети» – это консервативное, но от этого не менее жестокое кино, о самых потаённых струнах человеческой души. Фильм описывает деспотический мир клаустрофобии, где комната – это целая Вселенная, которую населяют лишь главные герои и где находят своё последнее пристанище.

Секс везде и нигде в этом блестящем произведении. Оно оставляет за собой много недосказанного. В повествовании , которое незримо намекает нам на инцест, гомоэротизм и садомазохизм, Кокто поэтично сохраняет целомудрие картины, что сразу же возносит её к высшим произведениям искусства.