Лунный свет (Moonlight)

Ну конечно, восемь номинаций на «Оскар», это же кино про чернокожего гея. Черного. Голубого. А если б он еще был умственно отсталым, тогда охапка статуэток обеспечена не глядя. Наверняка, именно так подумали или подумают многие зрители, посмотрев «Лунный свет» (или начав его смотреть, потому что до конца досидят не все). Другие вспомнят скандал с хэштегом «Оскар такой белый» и скажут «ну конечно, академики решили задобрить обиженных чернокожих киношников и исключительно поэтому номинировали «Скрытые фигуры», «Ограды» и «Лунный свет». Третьи отметят, что Брэд Питт, который никак не может получить золотого человечка за актерство, жаждет компенсировать пробел еще одним продюсерским «Оскаром», поэтому вслед за «Двенадцатью годами рабства» профинансировал «Сельму» и «Лунный свет», расчетливо делая ставку на «черные» фильмы.

Но все это полная чушь. Потому что «Лунный свет» новичка Барри Дженкинса – едва ли не самая сильная работа в списке номинантов 2017 года. Сложная, метафорическая, экзистенциальная, дающаяся не на одном дыхании, но невероятно тонкая, абсолютно лишенная тех претенциозных и грубоватых мазков, которые коробят в обласканном и зацелованном «Манчестере у моря». Да, это очень «черное» кино. Про черных. В нем нет ни одного белокожего персонажа, оно словно замкнуто в какой-то своей обособленной среде, в узком сомкнутом кольце. И оно вовсе не про расизм и даже не про гомофобию. История Дженкинса – трехактная притча взросления и самоидентификации, поиска своего «я»; ювелирный, деликатнейший, практический паутинный и при этом пронзительный, острый, интимный, очень личный рассказ о том, как трудно нам быть собой, но еще труднее собою не быть, притворяться кем-то другим, кем в действительности не являемся и никогда не станем. И о любви.

Действие разворачивается в криминальных черных кварталах Майами, где одни употребляют, а другие продают наркоту. Девятилетний Широн переживает не самое счастливое детство. Отца нет, мать-наркоманка водит домой мужиков, которых удовлетворяет за дозу, и лишь изредка вспоминает о существовании сына, нуждающегося в любви и заботе. Сверстники над ним издеваются, колотят при каждом удобном случае, обзывают «додиком» и «глиномесом» за его слабость, мягкость, безропотность, уязвимость. Все, кроме Кевина. А наркоторговец Хуан однажды совершенно случайно становится мальчишке защитником, учителем и отцом, которого у того никогда не было.

Повествование разделено на три акта, которые соответствуют трем этапам взросления и становления героя. Главы называются «Малой», «Широн» и «Черный» и воплощают три ипостаси мальчика. В первой он – ребенок, который еще не понимает значения тех слов, которыми его оскорбляют ровесники; не понимает причины, по которой его не принимают и по которой он чувствует себя не таким, как все; не понимает своей природы. Во втором акте он – подросток, который впервые осознает и пытается принять свою сущность, но в попытках сталкивается с неизбежным разочарованием и ударом, буквально и фигурально. Но здесь он – Широн, без масок, притворства и прозвищ, он – тот, кем есть. В третьей же главе перед нами предстает зрелый мужчина, в котором, казалось бы, ничего не осталось от настоящего Широна, теперь он – «типичный», «правильный» черный: занимается криминалом, ездит на пафосной тачке, носит на шее жирную цепь, а на зубах металлические коронки. Он подогнал себя под стереотип, натянул тугую личину, подавил в себе истинного Широна, чтобы вписаться в среду и систему.

«Лунный свет» – адаптация пьесы Тарелла МакКрейни «In Moonlight Black Boys Look Blue» («В лунном свете черные мальчики выглядят голубыми»). Эту притчу рассказывает Широну Хуан, бабушка которого говорила: при свете луны черная кожа приобретает синеватый отлив, кажется голубой. Быть геем в белой среде и быть геем в черной среде – разные вещи. Чернокожие куда реже признаются в своей ориентации, куда реже открываются и уж тем более куда реже гордятся своей нетрадиционной природой. Они все больше скрывают ее, сдерживают и даже ломают. И только ночью, когда никто, кроме луны, не смотрит, позволяют себе быть собой. Неслучайно в одной из сцен Хуан учит Широна лежать на воде, то есть полностью расслаблять тело, то есть не чувствовать тяжесть притворства и маскарада.

Смотрите легально на MEGOGO

К слову, режиссер Барри Дженкинс и автор пьесы Тарелл МакКрейни выросли в одном и том же районе Майами – Либерти Сити. И у обоих матери страдали от наркотической зависимости. Таким образом, МакКрейни написал очень личную, отчасти автобиографичную пьесу, а Дженкинс на ее основе снял очень личный, отчасти автобиографичный фильм, что роднит «Лунный свет» с арт-триллером Тома Форда «Ночные животные». И заметьте иронию: район Либерти Сити, «город свободы», загоняет сущность Широна в тюрьму.

И как же тонко во всех трех актах, сопровождаемых звуками, если не изменяет слух, скрипки и виолончели, рифмуется хрупкая, нежная связь между Широном и Кевином. В первом Широн прикасается к щеке Кевина, к его кровоточащей ссадине. Во втором их прикосновения неожиданно для них самих приобретают сексуальный характер. В третьем Кевин, ставший поваром в кафетерии и не видевший друга десять лет, готовит для него фирменное блюдо. И в этом приготовлении – весь трепет и все чувство.

Поразительно, как режиссер, окунувшись в среду брутальных черных барыг, детей улицы, слившихся в одно целое с криминальным духом квартала, снял удивительно чувственное, изящное, интеллигентнейшее кино, полное внутренней музыки.

Анастасия Лях

лунный свет кадр 1