Молодой Годар (Le redoutable)

На самом деле комедийных байопиков так мало, что этот одним только своим настроением заслуживает внимания. Впрочем, вряд ли от режиссера «Артиста» кто-то ждал серьезную драму. Да и снимать солидный, основательный байопик о Годаре – дело неблагодарное. Маэстро наверняка счел бы его глупой и пафосной затеей, нашел бы уйму неточностей и окунул бы лицом в грязь всю творческую группу.

Другое дело комедия. Образ, созданный Хазанавичусом, наверняка не понравился настоящему Годару. Но возмутиться в данном случае и предъявить претензии – значит признаться в отсутствии чувства юмора и самоиронии. А это великому художнику не к лицу.

Дело разворачивается в Париже конца 60-х. Под влиянием коммунизма и социализма улицы гламурной французской столицы заполоняют студенческие нонконформистские демонстрации, направленные против де Голля и буржуа. Великий режиссер Жан-Люк Годар, известный своими романтичными и авантюрными лентами вроде «На последнем дыхании» с Бельмондо, которые так нравились и критикам, и простому народу, резко меняет почерк, мировоззрение, взгляды на кинематограф и выпускает «Китаянку» – картину о французских студентах, изучающих маоизм.

Годар считает, что кино больше не может существовать вне политики, когда вокруг происходят такие важные, судьбоносные, эпохальные волнения, и собирается сделать киноискусство рупором революции, не замечая, как это самое искусство вытекает из его рук, как отдаляется любимая женщина и насколько чужд ему сам народ, который говорит на совсем другом языке.

«Молодой Годар» (который в оригинале называется «Le redoubtable», что в переводе значит «Грозный») – экранизация мемуаров актрисы Анн Вяземски, которая исполнила в «Китаянке» главную роль, влюбилась в режиссера, вышла за него замуж и даже каким-то непостижимым образом вытерпела в браке больше десяти лет. Мы видим Годара в первую очередь ее глазами. И глазами смелого и экстравагантного комика Мишеля Хазанавичуса.

Смотрите легально на MEGOGO

Сложный характер Годара – ни для кого не секрет. Немного нарцисс, немного мизантроп, немного ненавистник (причем с любой возможной приставкой), Годар никогда не упускал возможности продемонстрировать свое испепеляющее презрение к чему бы то ни было. К той же Американской киноакадемии, к примеру, от приглашений которой он отказывался регулярно и непоколебимо. И даже за почетным «Оскаром» не приехал. А если верить воспоминаниям Анн Вяземски, Годар мог запросто унизить и оскорбить и самого близкого, и совсем постороннего человека на пустом месте, например, только за то, что у того вспотела ладонь или тот является преданным поклонником его таланта. Годар брал кинокамеру, выходил на улицу и окунался в самый водоворот революции, но при этом был настолько брезглив к человеку как к виду, что каждое его «хождение в народ» заканчивалось неприятным инцидентом.

Но при всем при этом Годар, созданный Хазанавичусом и с необычайной легкостью исполненный Луи Гаррелем, – совершенно очаровательный персонаж. Невыносимый, нестерпимый, невозможный, несносный, но очаровательный. И эта его «слепота» (по отношению к нуждам народа, по отношению к искусству, по отношению к женщине, которая желала быть замужем за мужчиной, художником, творческой личностью, но не за политоманом, бубнящим о революции даже во время секса), которая в фильме символично и иронично отображена в повторяющихся сценах разбитых очков, без которых Годар ничего не видит, – это его бич и проклятие, от которого никуда не деться. Потому что «такая вот жизнь на подводной лодке».

Знатоки наверняка заметят множество стилистических отсылок к работам Годара. Например, герои Хазанавичуса, как и актеры в фильмах Годара, периодически смотрят прямиком в камеру и начинают говорить непосредственно со зрителем. Или же герои Луи Гарреля и Стэйси Мартин полностью обнажаются, обсуждая при этом «непонятную страсть некоторых режиссеров к наготе» (до увлечения революцией Годар сам обожал снимать постельные сцены и демонстрировать наготу красивых актеров). Или же на экране появляется что-то, что непременно подчеркивает тот факт, что мы смотрим кино, а не реальную жизнь, например, закадровый голос (используя в своих фильмах ручную камеру и естественное освещение, Годар стремился к документальности, но при этом иными приемами всегда подчеркивал кинематографичность происходящего в кадре).

Годар всегда делал множественные отсылки к другим произведениям: кино, литературы, живописи. И не обходится без этого режиссер «Артиста», снимая крупным планом широко раскрытый рот Стэйси Мартин, имитирующей оргазм, что, конечно же, напоминает о постерах «Нимфоманки».

А как остроумно Хазанавичус обыгрывает годаровский прием с негативом. Когда на героя со всех сторон обрушивается негатив, то и цветная пленка внезапно сменяется негативом, в этот момент на граммофоне заедает пластинку, и в такт застрявшим на одной ноте словам песни негатив и позитив прыгают перед зрителем, как настроение привереды-маэстро.

И наконец «Молодого Годара» можно в принципе не воспринимать как байопик Годара, абстрагировавшись от имен и кино о кино. Без них это всего лишь еще одна история отношений между мужчиной и женщиной, которые были-были и исчерпались.

Анастасия Лях

Le redoutable