Полночное небо (The Midnight Sky)

Джордж Клуни, когда-то начавший режиссерскую карьеру с фильма «Доброй ночи и удачи», экранизировал фантастический роман американской писательницы Лили Брукс-Долтон «Доброе утро, полночь». Но на экране книга превратилась в «Полночное небо». Любителям экшна здесь наверняка не хватит экшна, любителям драмы, скорее всего, не хватит драмы, а любителям постапокалипсиса… ну, вы поняли.

Однако в фильме есть красивый белый стих, без рифмы рифмующий девственные необитаемые красоты полярного круга с пленяющей холодной пустынностью космоса; есть финальный твист; есть ассонанс глобальной драмы человечества и личной драмы главного героя, который за шаг до смерти, больной лейкемией, но переживший практически весь род людской, почувствовал душевную пустоту оттого, что когда-то променял семью на науку, но в последние минуты сумел заполнить этот вакуум; и есть в конце концов щемящая, проникновенная игра густобородого Клуни в образе чуть одержимого, но доброго и мудрого астронома Августина, такого же благородного и полного достоинства, как его диковинно летнее посреди заполярья имя.

Пока несколько космических кораблей, посланных НАСА на поиски пригодной для жизни планеты, где можно было бы основать человеческую колонию, блуждают в просторах вселенной, на Земле происходит прогнозируемая экологическая катастрофа. Воздух загрязнен настолько, что дышать им больше невозможно. Остатки выживших эвакуируются в последние чистые уголки планеты, но и туда вскоре доберется витающий в атмосфере яд. Августин решает остаться в полярной обсерватории, совсем один, чтобы установить связь хоть с одним из отправленных в миссию кораблей и предупредить экипаж, чтобы те не возвращались на умирающую Землю.

Все молчат, кроме корабля «Эфир», который возвращается с радостным известием, что на спутнике Юпитера, похожем на Колорадо, возможна жизнь. Но «Эфир», утративший коммуникацию, никак не может связаться с НАСА и не понимает, почему Земля не отвечает. Тем временем в обсерватории обнаруживается девочка лет десяти, которую забыли или потеряли во время эвакуации, и Августину, так как никого больше рядом нет, приходится стать для нее не просто отцом, но единственным близким и родным человеком.

Можно сказать, что «Полночное небо» необычным образом состоит из двух параллельно идущих фильмов и двух не пересекающихся жанров. На Земле с участием Августина и девочки Айрис разворачивается камерная драма выживания, которая идет своим чередом, разбавляясь флэшбэками в молодость главного героя. А наверху разворачивается опять же камерная космическая драма, где команда астронавтов (Кайл Чендлер, Фелисити Джонс, Дэвид Ойелоуо) проживает свою обособленную историю, играя в карты и ремонтируя неполадки. И в каждом из двух «фильмов» есть своя кульминация: на Земле это раскол ледника под ногами Августина и Айрис, а в космосе – метеоритный дождь, повлекший за собой не только повреждения, но и потери (надо полагать, съемки в «Гравитации» очень пригодились Клуни в работе над «Полночным небом»).

Смотрите легально на MEGOGO

Можно подумать, что два сюжета по-настоящему пересекаются лишь в самом финале, в особенности когда разоблачается твист. Хотя в действительности две линии ассонируют постоянно. И, собственно, тот факт, что девочка Айрис оказывается немой, и Августин ищет способ с ней скоммуницировать, – метафора отсутствия связи, молчания между Землей и «Эфиром».

Нельзя не заметить, что темами и сюжетами «Полночное небо» пересекается с «Интерстелларом», пусть и декорации совершенно другие, масштаб значительно меньший, а драма куда более сглажена, лишена нолановских надрыва и остроты. Фелисити Джонс и Джордж Клуни в момент точки пересечения действительно напоминают Мэттью МакКонахи и Джессику Честейн и их прорвавшееся сквозь бесконечное космическое пространство крепкое взаимодействие, призванное спасти человеческую цивилизацию. Правда, в «Полночном небе» надежды и чаянья менее оптимистичны. Есть капля света, скромный, маленький, тоненький, хлипкий луч, освещающий путь новым Адаму и Еве, путь, проложенный Августином посредством многолетней усердной работы и ценой пусть недолговечного, но личного счастья. Однако пока эти двое (вернее, уже трое) готовятся встретить новый незнакомый рассвет, весь прочий мир обреченно погружается в полночь без всякого проблеска. Без всякого «Эврика! Я нашла недостающее уравнению значение гравитационной сингулярности».

Анастасия Лях