Кэндимен (Candyman)

Конечно же, неслучайно американские кинематографисты решили воскресить из забвения классический хоррор о Кэндимене именно сейчас, в эпоху активизировавшегося после убийства Джорджа Флойда движения Black Lives Matter. История о призрачном чернокожем маньяке с крюком вместо руки, облепленном пчелиным роем, зазвучала по-новому и обросла свежей актуальностью. И если оригинал 1992-го снял белый мужчина, то сиквел-ремейк поставила черная женщина.

Действие продолжения, вышедшего спустя тридцать лет, разворачивается вокруг модного чикагского художника (Яхья Абдул-Матин II, известный по «Аквамену» и сериалу «Хранители»), который переживает творческий кризис (а за спиной его ходят толки, что известностью он обязан исключительно тому факту, что спит с галеристкой). Герой ищет вдохновение для новой выставки и заинтересовывается городской легендой про Кэндимена, убийцу-призрака с крюком вместо руки, который приходит к тому, кто пять раз произнесет его имя перед зеркалом. По легенде, гуляющей по району Кабрини-Грин (в котором живут художник и галеристка, гордые своей дизайнерской квартирой), Кэндимен раздает детишкам леденцы, в которых спрятаны лезвия, а приход его сопровождается запахом меда и роем пчел. Художник все глубже погружается в мифологию загадочного квартала благодаря страшным рассказам черного парня из прачечной по соседству. Вдобавок его жалит в руку пчела, и по телу распространяется пугающая зараза. Он презентует на выставке инсталляцию под названием «Назови мое имя», которая вызывает общественный резонанс лишь после того, как жуткой смертью умирают сперва белый хамоватый галерист, затем белая высоколобая критикесса. Тем временем инфекция разрастается, а художник становится одержим Кэндименом.

Фильм 1992-го, поставленный по рассказу Клайва Баркера «Запретное», впоследствии обзавелся двумя сиквелами. Но создатели нового «Кэндимена» поступили так же, как создатели нового «Хэллоуина»: проигнорировали существование прочих частей и сняли прямое продолжение оригинала, которое назвали подобно ремейку просто «Кэндимен» без цифр и подзаголовков. В режиссерское кресло села Ниа ДаКоста, известная по криминальной инди-драме «Лесок» с Тессой Томпсон и Лили Джеймс, а сосценаристом и сопродюсером выступил Джордан Пил, постановщик хорроров «Прочь» и «Мы». И конечно, его влияние на проект очевидно, наверняка именно он консультировал и направлял ДаКосту. И хотя «Кэндимен» лишен иронии, присущей режиссерским работам Пила, он наполнен той же американской политикой и американской историей как вчерашней, так и сегодняшней, по-прежнему отделяющей черных от белых. И «Кэндимен» использует зеркало как отражение неудобного национального прошлого, отражение неудобных «людей из подземелья» так же, как использовал Пил в аллегорическом ужасе «Мы».

Авторы свежей версии обошлись с оригиналом внимательно, бережно и почтительно. Его историю (в которой белокожая исследовательница городских легенд из иллинойского университета изучает необычное настенное граффити в негритянских трущобах, узнает поверье о Кэндимене и, пытаясь спасти похищенного маньяком-крюком младенца, становится его то ли жертвой, то ли сообщницей) пересказали посредством театрализованных вклеек, выполненных в технике силуэтной анимации (силуэт, черное контурное изображение, – метафора плоского и схематичного интерпретирования черной истории в сегодняшнем арте, в том числе кинематографе). Когда главный герой в исполнении Яхьи Абдул-Матина изучает архивы про дело белой иллинойской исследовательницы и похищенного черного малыша, на мониторе можно увидеть лицо Вирджинии Мэдсен, сыгравшей в оригинале. В образе Кэндимена предстает все тот же канонический Тони Тодд. Свою же роль повторила и Ванесса Эй Уильямс, сыгравшая горемычную мать исчезнувшего грудничка. А за кадром звучит все та же «кукольная» музыкальная тема Филипа Гласса, наполненная трагичностью обреченной марионетки.

Еще глубже создатели современного сиквела погружаются в мифологию района Кабрини-Грин, который, собственно, и играет в этой истории по-настоящему заглавную партию. Бывший негритянский квартал с зашкаливающим уровнем преступности и наркомании, некогда облагороженный с помощью джентрификации, теперь заставлен высотками с модными дизайнерскими квартирами, в которых обитает черная богема, как, например, художник и галеристка. В оригинале бедная мать украденного младенца хотела уберечь сына от участи, которой не удавалось избежать большинству черных, чтобы тот вырос хорошим, достойным и имел шанс на альтернативное будущее. В сиквеле, спустя десятилетия, мы наблюдаем, как район изменился и изменились жребий, удел черной расы. Но от судьбы герою все равно не удается уйти.

Смотрите легально на MEGOGO

«Кэндимен – это не один человек, это целый рой», – говорит таинственный мужчина из прачечной. Авторы нового фильма расширяют легенду и личность Дэниела Робитайла, восставшего из адского зазеркалья для беспощадной тотальной мести. Это уже не только несчастный художник из девятнадцатого столетия, сын бывшего раба, который за любовь к белой девушке подвергся диким пыткам и мучительной смерти (белые отпилили ему руку ржавой пилой и вставили крюк, а затем раздели догола, обмазали медом и напустили пчелиный рой, после чего изуродованное укусами тело публично сожгли). Это также безобидный черный юродивый, что раздавал на улицах конфеты детям, которого белые копы забили до смерти без всякого разбирательства и суда, когда белая девочка заявила, что в ее леденце было спрятано лезвие. Это также задушенный полицейским насмерть Джордж Флойд, застреленный белым копом подросток Трейвон Мартин, убитые Майкл Браун, Эрик Гарнер, Фредди Грей, Лакуан МакДональд, Тамир Райс, Уолтер Скотт и многие-многие другие. Тысячи замордованных рабов тогда и десятки убитых свободных черных сегодня.

Можно подумать, что когда главный герой упорно не обращается к врачу, хотя черная зараза на его руке уже распространилась до самой шеи, а его возлюбленная, которая спит с ним в одной постели, так же упрямо не замечает, что по коже бойфренда гуляет отвратительная болячка, – это сценарный ляп, недосмотр, оплошность. Возможно, конечно, именно так и есть. Но скорее это все же умышленный ход. И сам художник, и его девушка-галеристка, и все вокруг якобы не замечают инфекцию, которая рисует на теле героя узор из пчелиных сот, потому, что так и должно быть. Потому, что рок неотвратим и все идет своим чередом, как и задумано.

«Сладкое к сладкому», – говорит Кэндимен. Кесарю кесарево, а Богу Богово. Каждому воздастся по его заслугам. И у каждого, кто заслуживает, наступит сладкая жизнь.

Анастасия Лях