Восьмой класс (Eighth Grade)

И не говорите, что вспоминаете школу с ностальгическим упоением и счастливой улыбкой. Университетские годы да, совсем другое дело, начало по-настоящему взрослой, самостоятельной жизни, первый глоток подлинной свободы. Но школьная пора… это же был сущий ад. Вот честное слово, меня до сих пор передергивает, когда прохожу мимо здания школы, в которой проучилась все десять лет.

«Восьмой класс» рассказывает как раз об этом: о том, что школьное время – довольно неприятный этап, который необходимо перетерпеть и пережить. Этот полнометражный режиссерский дебют молодого американского стендап-комика Бо Бернэма многие англоязычные критики назвали главным независимым фильмом прошлого года и провели параллель с выпущенной годом ранее «Леди Птицей», которая для постановщицы Греты Гервиг также была самостоятельным дебютом, также с почти невесомой легкостью и остроумием, без пошлости, чернухи и провокаций, рассказывала о трудностях подросткового периода и полового созревания, о желании вырваться во взрослость и независимость, и также была образцовой трагикомедией взросления.

Но в отличие от «Леди Птицы» «Восьмой класс» не попал в оскаровскую гонку. Хотя фильм Бо Бернэма в разрезе интимной истории о плюсах и минусах тинейджерства, об особенностях нашего мироощущения в том деликатном и противоречивом возрасте куда честнее и правдоподобнее. В отличие от работы Гервиг он лишен выразительной кинематографичности, но наполнен точной, незаретушированной правдой и стопроцентной узнаваемостью, причем узнаваемостью сквозь поколения, ведь личные проблемы, душевные метания в нежном возрасте, страхи и комплексы в сущности всегда одинаковы независимо от того, наполнен школьный ранец гаджетами или же доисторическими по нынешним меркам карандашами, ластиками и точилками. И 15-летняя Элси Фишер (она, к слову, озвучивала Агнесс в анимационной франшизе «Гадкий я») – подросток гораздо более убедительный, натуральный, трушный, как говорится, чем 23-летняя на момент съемок в «Леди Птице» Сирша Ронан.

Фильм, показанный украинцам в рамках фестиваля американского кино «Независимость» и, собственно, открывший этот исключительно хороший смотр (что было неожиданно и смело, учитывая, что в программе форума имелся куда более громкий и, казалось бы, более подходящий для открытия «Черный клановец»), начинается сценой записи домашнего видео. Ученица восьмого класса Кейла записывает очередной ролик (так сейчас делают почти все тинейджеры) для своего ютуб-канала или видеоблога в соцсетях. Она учит других подростков, своих подписчиков (если таковые вообще есть), быть смелее, решительнее, увереннее в себе и не притворяться кем-то другим, быть самими собой. Вот только голос девочки фальшивит, так как сама Кейла своим советам совсем не следует: она всегда комплексует, стесняется, отмалчивается, пытается быть тем, кем в действительности не является. И она заискивает перед «самыми популярными» в классе, хотя те ее в упор не замечают или же демонстративно пренебрегают ее любезностями.

У Кейлы прыщи, плотная нескладная фигура, она сутулится, смотрит вниз и говорит всегда едва слышно, отчего который год подряд получает титул «мисс тихони», в то время как других награждают званиями вроде «чарующая улыбка» и «пленительный взгляд». У Кейлы нет матери, только отец, который всякий раз за ужином или при других неподходящих обстоятельствах (а для подростка попытки родителя поговорить по душам всегда не к месту), видя неуверенность и понурость дочери, пытается ее приободрить: мол, ты ведь такая клевая девчонка, умная, симпатичная, активная, хорошо учишься, ведешь этот свой блог и вообще ты у меня самая лучшая. Но Кейле от этих дежурных слов только хуже. На отца она раздражается, а в школе наоборот, приунывает еще больше: голова ее все глубже погружается в плечи, а голос звучит еще тише.

Смотрите легально на MEGOGO

И кульминацией ее страданий и унижений становится день рождения «самой популярной девочки в классе», на котором она – нежеланный гость, абсолютно не вписывающийся в компанию. Вдобавок ко всему локация праздника – бассейн, где все дурачатся и веселятся в бикини, и – о господи – Кейле, которая в купальнике похожа на маленького грустного тюленьчика, нужно выйти туда, ко всем, на всеобщее обозрение и осуждение, на перешептывание и перешучивание. А тут еще (ну, знаете, как это бывает с такими вот нерешительными и неуверенными, которые репетируют перед зеркалом каждую предстоящую коммуникацию и вытирают о штаны потеющие от стресса ладони, – и стулья под ними ломаются, и двери не в ту сторону открываются, и ручка на двери в общественный туалет не поворачивается, будто там занято, хотя в действительности свободно, просто ручка не дожалась до упора) раздвижная дверь застревает, и Кейле приходится протискивать свое тюленье тельце, затянутое в купальный костюм, через узкий проем. Но вот что примечательно: на вечеринке, где все чуждо и неприветливо, героиня оказывается не единственным изгоем и фриком.

«Based on the most awkward year of your life» («На основе самого неловкого года твоей жизни») – гласит слоган фильма. У нас, на постсоветском пространстве, нет такого контрастного разграничения между начальной школой, средней и старшей, как в США. У нас малышня, подростки на этапе «гадкого утенка» и крутые старшеклассники, покуривающие на переменах, ходят по одному и тому же коридору, тогда как в американских школах эти три образовательные фазы строго разделены. Они будто три разных мира, три разные вселенные. И вот Кейла, оканчивающая восьмой класс, последний класс средней школы, находится в волнительном предвкушении школы старшей, где «все будет по-другому». Но чем ближе заветный час, заветное взросление, тем больше в Кейле обоснованного разочарования и рационального подозрения, что надежда на «все будет по-другому» – лишь иллюзия. А посему задача героини – принять с достоинством эту досадную вероятность, вероятность того, что реальность может не совпасть с мечтами и чаяниями.

Сценарист и режиссер Бо Бёрнэм в свои 28, судя по всему, очень хорошо помнит себя тринадцатилетнего. И теперь уже, по прошествии лет, может говорить о том мучительном периоде с юмором. Маленькие дети счастливы, потому что беззаботны. Взрослые всегда озабочены, но возможность и невозможность счастья в их собственных руках. Подростки же – тотально несчастливая возрастная группа, потому что находятся в промежуточном состоянии, когда беззаботность уже испарилась, проблемы и обеспокоенность уже оккупировали сознание, а голос еще не прорезался и умение справляться с траблами и невзгодами, обидами и крушениями иллюзий еще не взрастилось.

Бо Бёрнэм настолько честен и естественен (и настолько же честна и естественна его звездочка Элси Фишер), что американская публика простила ему даже шутку про «school shooting», стрельбу в школах, что давно уже стало массовым трагическим явлением в штатовских учебных заведениях. В одной из сцен мы наблюдаем урок, аналогичный урокам пожарной безопасности и эвакуации, только здесь преподаватель учит детей правильно вести себя в случае раздавшихся в здании выстрелов: например, бежать в противоположную сторону, или же притихнуть, выключить свет и спрятаться под партой. И вот когда все дети, репетируя, прячутся под партами, а учитель выключает в классе свет, и все должны сидеть тихо-тихо, Кейла, взрастив в себе решительность, выползает из-под стола и на карачках, в темноте и тишине, уверенно движется в сторону «самого популярного в классе мальчика» и огорошивает того «непристойным предложением», суть которого ей в действительности неясна, но держится Кейла молодцом, почти что фатальной соблазнительницей.

И да, это простительно, потому что абсолютно честно. Пубертат – такая дикая и несуразная ступень развития, что никакие реальные расстрелы не перекроют навязчивые мысли о понравившемся субъекте.

И да-да-да, пубертат – время, в которое не хочется возвращаться ни за какие деньги, ни на каких машинах времени, даже если б такие существовали взаправду. Но наблюдать за тем, как мучатся другие, и вспоминать себя, безмерно радуясь, что тот адский отрезок жизни остался в далеком прошлом, бывает презабавно и приятно, как ни странно. Как при просмотре фильма «Восьмой класс».

Анастасия Лях

Eighth Grade