Вулкан (Volcano)

Этот украинско-немецкий не военный, но околовоенный аллегорический фильм рассказывает не о Донбассе, не об аннексии Крыма, не об АТО, не о героях и антигероях в берцах. Он рассказывает о тихой и мирной Херсонской области, граничащей с полуостровом, которую называют фруктово-овощным раем или бахчевым клондайком и где на въезде в поселок Нововоронцовка установлен нелепый памятник разрезанному спелому арбузу. Здесь своим чередом неторопливо тянется некая параллельная жизнь, похожая на спящий вулкан, что дремлет столетиями, никак не реагируя на изменения окружающей среды. Но однажды ему непременно придется либо потухнуть окончательно, либо проснуться и извергнуть все, что было накоплено за годы молчания. И в этой аллегории можно распознать как жизнь целой страны, так и каждого отдельно взятого человека.

Киевская премьера картины состоялась в рамках фестиваля «Новое немецкое кино». 21 февраля 2019 стартует широкий украинский прокат.

Фильм начинается медитативной сценой, снятой одним непрерывным планом. Камера сперва фиксирует вид сверху глубокой черной речной воды, в которую погружаются и растворяются дождевые капли, а затем – красную палубу бесконечно длинной баржи, медленно-медленно проплывающей вертикально по отношению к кадру (и хотя на палубе нет арбузов, монументальная сцена, конечно же, вызывает ассоциации с той самой баржей, пущенной по Днепру из Херсона в Киев, благодаря которой дешевые херсонские арбузы вышли золотыми).

А дальше разворачивается история, которую можно назвать трагикомичной лайт-версией большой аллегорической драмы Сергея Лозницы «Счастье мое», то есть версией облегченной и куда более доступной и понятной широкому зрителю. Киевлянин Лукас, работающий переводчиком в киевском офисе ОБСЕ, отправляется на границу с Крымом в составе мониторинговой миссии. Посреди поля белый внедорожник с четырьмя пассажирами, включая водителя/ переводчика Лукаса, глохнет. Мобильный сигнал не ловит. Лукас идет за помощью, останавливает грузовик, за баранкой которого сидит местный дружелюбный и болтливый весельчак, а рядом – его юная симпатичная дочка. Но когда Лукас возвращается на место, где оставил коллег, машину он там не находит, притом что ключи от зажигания лежат у него в кармане. Взирая на ситуацию, гостеприимный житель села Нововоронцовка и его милая дочь, что явно заглядывается на представительного столичного гостя, совсем не похожего на местных женихов, зазывают Лукаса к себе на обед. В итоге с героем случается череда неприятностей и некоторых загадочных происшествий, которые не дают ему никакой возможности покинуть захудалую провинцию и вернуться домой, обратно в налаженную столичную жизнь.

Поселок Херсонской области предстает эдакой «сказочной» страной «ничегонеделанья», где поступки людей лишены логики и здравого смысла, как лишены логики и здравого смысла те арбузы, привезенные на барже; где действуют какие-то свои непонятные законы, или же не действуют законы вовсе; где люди живут как живется и ничего не желают менять, хотя вроде как понимают, что с жизнью что-то не так. Здесь менты смотрят на работе сериал про ментов, то есть «полиция» смотрит сериал про «полицию» вместо того, чтобы делать работу. А водитель грузовика, которого повстречал Лукас, ищет себе любое нелепое занятие, лишь бы не искать нормальную работу (хотя где ж тут возьмешь-то нормальную работу): по двору его раскиданы старые чугунные ванны, в которых он пытается поставить рекорд по задержке дыхания под водой; на базаре он продает суперклей, которым когда-то выдали зарплату на ликвидированном заводе; а еще мечтает купить металлоискатель, чтобы находить снаряды и останки немецких солдат времен Второй мировой, мол, потомки наверняка заплатят за кости дедов хорошие деньги.

Смотрите легально на MEGOGO

Лукас же поначалу является образцовым воплощением европейского образа жизни. У него есть хорошая работа, хорошая зарплата, хорошая квартира и хорошая машина, в общем все положенные европейцу блага. И он попадает в диковинный мир абсурда, который ему непонятен и чужд. Он слеплен, как говорится, из другого, европейского, теста. Но, стало быть, стабильный и благополучный образ жизни не так уж его и радует: Лукас пытается сбежать из деревни, ставшей для него ловушкой, но делает это нарочито пассивно. Настолько пассивно, что в какой-то момент зритель начинает задаваться здравым вопросом: герой не может уехать или не хочет?.. Вот и получается, что не мы идем в Европу, а Европа уподобляется нам, мы ее обращаем в свою «веру», заманиваем и перенастраиваем на нашу волну.

В этом контексте самым ярким фрагментом является сцена в земляной яме, вырытой посреди засохшего поля с поникшими и почерневшими подсолнухами: Лукас тщетно пытается выбраться, ухватиться рукой за уступы, снова и снова срывается вниз, но яма-то при этом совсем не глубока, и, казалось бы, при желании из нее можно выбраться запросто (как и уехать из проклятой деревни, просто купив билет на поезд или автобус). Камера отдаляется, оператор делает общий план, и зритель наблюдает потрясающую картину: бескрайнее мертвое поле погибших под солнцем цветов, посреди поля дыра, а из дыры – выныривающие руки, безуспешно цепляющиеся за воздух и ныряющие обратно в пропасть.

«Вулкан» – история о ментальностях и мировоззрениях, о невозможностях и нежеланиях, о пропастях, разделяющих нас и их, о природе и сущности, которые ничем и никогда не искоренить… Но какой бы жизнь ни была, другой, непохожей на образцовую, комичной, нелепой, лишенной здравого смысла, она может в итоге оказаться счастливой. Если посмотреть на нее под другим углом. Если увидеть в ней лучшие стороны. Как увидеть в белых парашютах десантников, вспыхивающих на фоне синего неба, – облака, просто белые облака.

Анастасия Лях

Volcano