Темные времена (Darkest Hour)

«Темные времена» – британское патриотическое кино. И этот факт нужно принять. Оно всецело прославляет Черчилля. Но при этом фильм мастерски снят. Гари Олдман предельно убедителен и сногсшибательно харизматичен, даже с брюшком и свиным вторым подбородком (и это вовсе не оскорбление: «свином» Черчилля называла бесконечно преданная и любящая супруга Клементина). А гримеры и вовсе сотворили рукотворное чудо: увесистый многослойный грим настолько живой и пластичный, даже в самых-самых крупных планах, что отказываешься верить глазам и в доказательство хочется протянуть руку и потрепать Олдмана за щечки.

Сняв «Дюнкерк», Кристофер Нолан намеренно исключил из него всякую политику, больших чиновников, кабинетные споры; убрал фигуры Гитлера и Черчилля и даже немцев не показал, оставив место исключительно для простых британцев, солдат и гражданских, для их страха и их подвига. И совершенно иначе поступили сценарист Энтони МакКартен и режиссер Джо Райт с «Темными временами», исключив из сюжета простых людей и поле боя и целиком сосредоточившись на политической стороне Дюнкерской эвакуационной операции: на министрах, заседаниях и кабинетных разговорах. В одном только Нолан и Райт совпали: в их фильмах нацисты одинаково существуют за кадром.

Собственно, здесь даже те персонажи, что есть в кадре, играют совсем теневую роль, поскольку в свете прожекторов – исключительно Уинстон Черчилль. Причем он в центре внимания даже тогда, когда отсутствует в кадре, как, например, в самой первой сцене парламентского заседания, на котором отправляют в отставку Невилла Чемберлена. Черчилля на заседании нет, но оставленный на стуле котелок олицетворяет его незримое присутствие.

Джо Райт всячески очеловечивает монументальную историческую фигуру, не брезгуя, понятно, общеизвестными биографическими клише вроде виски на завтрак и неизменно торчащей изо рта сигары, но вместе с тем демонстрируя неприглядную физиологичность ворчливого и раскомплексованного старика, который то и дело предстает на унитазе и в исподнем. Который не особо жалует конкретных людей, то и дело принижая их достоинство, но искренне беспокоится за судьбу нации и человечества. «Меня беспокоят признаки усугубляющейся деградации твоих манер», – деликатно говорит супругу Клементина.

Уинстон Черчилль в «Темных временах» не столько вызывает страх и трепет, о котором говорит король Георг VI, каждый раз теряющийся в присутствии премьера, сколько забавляет зрителя. Так, например, Райт в череду кулуарных дискуссий, интриг, экспрессивных спичей и судьбоносных решений вставляет несерьезный, хотя и знаковый эпизод с жестом «V» («Виктория»), что означает мир и победу, но на сленге английского плебса является оскорбительным в том случае, если кисть повернута к адресату тыльной стороной (а именно означает «иди в жопу»). Если погуглить фотографии Черчилля, то можно обратить внимание, как часто британский премьер демонстрирует «пис», но как минимум на одном фото, украшенном хитрой ухмылкой, его кисть повернута тыльной стороной.

Смотрите легально на MEGOGO

Черчилль в исполнении Гари Олдмана соединяет в себе, казалось бы, несоединимые черты. Он одновременно и мудрый, сильный правитель, блестящий военный стратег, красноречивый оратор и решительный хладнокровный командующий, принимающий на душу тяжкий груз непростого выбора. И… ребенок, эдакий капризный, инфантильный пупс, предельно далекий от простого народа, от тягот и проблем низших социальных слоев, предельно далекий от непосредственных ужасов войны и смерти.

И авторы всячески подчеркивают эту оторванность премьера от реальной жизни, но вместе с тем не ставят ее ему в вину. Так, в одной из самых эффектных сцен герой Гари Олдмана готовится к знаменательной радиоречи. «До эфира осталось десять, девять… секунд. Говорите, когда зажжется красная лампа», – командует техник. Широкий силуэт сидящего на стуле перед микрофоном Черчилля озаряет тревожный пунцовый свет. А параллельно, созвучно этому подвальному безопасному свету, на линии фронта кровью наливается остекленевший глаз погибшего солдата.

Британские фильмы, в которых британцы никоим образом не пытаются высмеять, попрекнуть, уколоть американцев, можно сосчитать по пальцам. И «Темные времена» не стал исключением из правил. Каким-то абсурдистским трагикомизмом здесь наполнен телефонный диалог между Черчиллем и Франклином Рузвельтом. Последний отказывает в любой помощи и откровенно умывает руки, заверяя, что от него ничегошеньки не зависит. Но на этом авторы картины не останавливаются и выставляют американского президента то ли клоуном, то ли зубоскалом, когда тот предлагает заокеанскому «другу» натурально пригнать лошадей и перетащить через американо-канадскую границу военную авиацию, которую Великобритания купила у США.

Дружба дружбой, а табачок врозь.

Анастасия Лях

Darkest Hour