Аммонит (Ammonite)

Лесбийская костюмная мелодрама «Аммонит» с Кейт Уинслет и Сиршей Ронан пусть и прошла мимо основной номинации на «Оскаре» 2021, но должна была бы попасть в категорию «лучшая актриса», в которой хотелось бы видеть сразу обеих исполнительниц. И даже если сама картина покажется скучной и вялой, несмотря на художественные достоинства, игра и откровенность актрис, убедительное и волнующее электричество между ними точно не останутся незамеченными.

Действие разворачивается в первой половине девятнадцатого столетия в Англии, на фоне холодных и серых морских пейзажей. Мэри Эннинг, героиня Кейт Уинслет, – палеонтолог-любитель, которая целыми днями бродит по берегу, возится в грязи, откапывая голыми руками камни, в которых может оказаться какая-нибудь ценная находка (аммонит – это древняя окаменелость, то есть камень биологического происхождения; аммониты – окаменелые моллюски, обитавшие на Земле сотни миллионов лет назад и исчезнувшие в ходе мел-палеогенового вымирания). Далеко не юная Эннинг живет в скромности, если не сказать в бедности, вместе с пожилой матерью, которая, судя по всему, воспринимает дочь лишь как источник единственного заработка (еще в детстве, будучи одиннадцатилетней, Мэри откапала скелет ихтиозавра, который мать продала лондонскому музею, и вырученных денег хватило для еды и одежды на целый год). Старая дева-дочь, которая никогда не была замужем и не имеет детей, и корыстолюбивая мать держат лавку, в которой с переменным успехом торгуют находками, и этого хватает на пропитание.

Если для старухи окаменелости – просто заработок, то для Мэри – единственная радость, увлечение и страсть, и одержимость в хорошем смысле слова, и в общем-то вся жизнь, в которой кроме мертвых доисторических моллюсков, превратившихся в нерушимую твердую глыбу, больше ничего и никого нет. И в своем дневнике героиня, завернутая в старые немодные тряпки, поникшая и выцветшая (за исключением тех моментов, когда руки по локоть в болоте нащупывают очередной булыжник) постоянно пишет про одиночество… Пока однажды не встречает Шарлотту (Сирша Ронан), молодую и богатую замужнюю лондонскую леди, красивую и хрупкую, бледную и апатичную, погрязшую, тонущую в меланхолии.

«Аммонит» поставил Фрэнсис Ли, который в 2017 году стал прорывом в независимом британском кино со своей дебютной работой «Божья земля», гей-драмой, разворачивающейся на фоне йоркширских фермерских угодий (которую критики назвали британским инди-ответом американской «Горбатой горе»). В «Аммоните» Ли продолжил изучать чувственность однополой любви и рассказал о запретной лесбийской связи, взяв за основу биографию английской исследовательницы.

Но хотя Мэри Эннинг – абсолютно реальная историческая фигура, о которой написано в википедии, назвать «Аммонит» байопиком определенно нельзя. Режиссер совсем не фокусируется на жизнеописании. В частности, не делает логичные в контексте фильма-биографии флэшбэки в детство Эннинг, в котором, к слову, произошло немало как трагического, так и любопытного, включая гибель восьми сестер и братьев и чудесное спасение после удара молнией, от которого девочка, прослывшая болезненным ребенком, не только выжила, но и перестала хворать. Не делает буквальные экскурсы в прошлые связи героини, а лишь деликатно, оборванными полусловами намекает на них.

Смотрите легально на MEGOGO

Словом, постановщика интересует только настоящий, текущий момент и одна конкретная лав-стори. И если его «Божья земля» была британским ответом американской «Горбатой горе», то «Аммонит» определенно можно назвать британским ответом французскому «Портрету девушки в огне», вышедшему в 2019 году. И там, и тут события разворачиваются в доэлектрическую эпоху, в приглушенном свете свечей и керосиновых ламп. И там, и тут – на холодном морском побережье, с минимумом второстепенных действующих лиц и фокусом на двух центральных героинях, которые, по сути, общаются лишь друг с другом и друг другом целиком поглощены. И там, и тут одна приставлена к другой, страдающей депрессией из-за замужества, в качестве надсмотрщицы (Мэри становится сиделкой для Шарлотты, сильно простудившейся после купания; а художница Марианна была нанята как компаньонка и создательница тайного портрета непокорной Элоизы, нежелающей выходить замуж и слать будущему супругу свое изображение). И там, и тут одна девушка отдана мужчине, и с этим ничего не поделать; другая – свободна и одержима своей профессией.

И конечно, обе работы пропитаны феминизмом и антипатриархальностью: «Портрет девушки в огне» и вовсе вычеркивает мужчин из кадра, а «Аммонит» отводит супругу Шарлотты мелкую, ничтожную, неприятную третьестепенную роль, в которой тот успевает красноречиво продемонстрировать свою авторитарность по отношению к не имеющей собственного голоса жене (в первых сценах мы наблюдаем, как этот сухарь заказывает в ресторане блюдо от имени не успевшей открыть рот Шарлотты, а на балу обрывает ее неуверенную реплику «Может…» (в смысле «Может, нам присоединиться к танцующим парам?») строгим, грубым, надменным, режущим «Дорогая, не наводи шум».

Но только если во французской картине были сочные, яркие краски (например, акцент на насыщенно зеленом платье Элоизы) и буйствующая с первых кадров, подобно порывистому морскому ветру, страсть, то британский фильм по-английски сдержан, сух, застегнут. Он чуточку окостенелый, как и найденные Мэри Эннинг экземпляры. Правда, в какой-то момент, причем довольно внезапно и даже стремительно, эти застегнутость и сдержанность разоблачаются, высвобождаются из панциря, срывают с себя одежды фигурально и буквально, и тогда Ронан и Уинслет бросаются с головой в полную сексуальную раскрепощенность, абсолютную сексуальную прямоту, решительно выходящие за академические рамки интимность и откровенность.

Можно сказать, добавочной смелости и остроты, и пикантности, и особенности истории придает контрастность и актрис, и героинь. Они максимально несхожи друг с другом, начиная с внушительной разницы в возрасте между 45-летней Уинслет и 26-летней Ронан. И поначалу их отношения складываются, как между матерью и ребенком. Первая заботится, второй болеет и капризничает. И тем оглушительнее, яростнее, шквалистее нахлынувшее вожделение.

«В прошлом году в это время был снег, а сейчас тепло», – говорит Мэри в неизбежно наступившую минуту расставания. В прошлом году она была одинока и холодна, а сейчас, пускай и снова одна, и в перспективе всегда одна, но согретая воспоминаниями о вчерашней близости. Вынесенный в название «Аммонит» – метафора не только самой Мэри Эннинг, замкнутой, закрытой от всего остального мира, застывшей в своем уединении и своем хобби, превратившейся в одну из тех окаменелостей, что скрыты под галечником и ракушечным пластом. Это также аллегория вчерашнего, отжившего свое, консервативного, патриархального, твердолобого, закоснелого мира, который если не сегодня, то непременно завтра, с наступлением новых феминоцентричных времен, должен отправиться в музей как экспонат и доисторическая древность.

Анастасия Лях