Чудо-женщина (Wonder Woman)

Критики дружно назвали «Чудо-женщину» лучшей экранизацией комиксов DC со времен трилогии о Темном рыцаре. И это правда. Уместно и в меру смешная, уместно и в меру драматичная, с уместно и в меру гипертрофированным женским началом. А еще это Капитан Америка в юбке.

«Отряд самоубийц» в свое время очень хотел стать ответом Marvel, но не стал, выдав много шума из ничего, или много эпатажа из плохого сценария. «Чудо-женщина» же даже не столько стала достойным ответом, сколько обошла конкурента в прогрессивности взглядов на женщину в трико. Marvel так и не решилась на сольный проект для Черной вдовы, несмотря на суперзвездный статус и многолетний опыт Скарлетт Йоханссон, которая без особых усилий смогла бы вытянуть на себе крупнобюджетную франшизу. DC же целиком и полностью доверилась и положилась на притягательность, как внешнюю, так и внутреннюю, израильской модели Галь Гадот, которая ранее никогда не солировала в кино и в «Форсаже» была заметна только в сумме с другими членами команды. Но студийные боссы не прогадали: Гадот оказалась действительно чудом.

Представьте, что зеленые земли, на которых живет племя Тысячи матерей из последнего «Безумного Макса», вовсе не превратились в болото, а наоборот, стали раем на земле, вернее, обособленным райским островом, скрытым от человечества под магическим куполом Зевса. Именно на таком острове, в племени богинь-амазонок, и родилась Диана, девочка, вылепленная из глины любящими руками той, что мечтала быть матерью, и ожившая благодаря чудодейственному дыханию громовержца (это не вариация на тему Снегурочки, а отсылка к древней мифологии: так, египтяне верили, что первого человека вылепил из глины бараноголовый бог Хнум; шумеры считали, что верховный бог Энки вдохнул жизнь в комья глинистой породы; греки почитали Прометея и Афину за то, что первый превратил кусок глины в человеческую фигуру, а вторая подарила ей душу; вавилоняне представляли сотворение человека из смеси глины и божественной крови; собственно, и библейский Адам был сотворен из праха земли, а в Коране конкретно упоминается глина).

По комиксу же из глины был создан не первый человек, а спасение человечества от чрезмерных амбиций, жажды завоевывать и убивать; лекарство от эгоизма и саморазрушения. И этими спасением и лекарством стала идеальная женщина, причем идеальная и внешней оболочкой, и душой.

Конечно же, неслучайно постановщицей «Чудо-женщины» стала именно Пэтти Дженкинс, некогда снявшая жесткого и жестокого «Монстра» с Шарлиз Терон – реальную историю отчаявшейся, морально изувеченной женщины, которую общество вынудило стать мужененавистницей и серийным убийцей. Диана, конечно же, – не Эйлин Уорнос, а адаптация комикса – не суровая фестивальная драма, но героиня Галь Гадот тоже в некотором смысле противостоит мужскому полу, потому что именно последний развязывает войны и упивается уничтожением. Естественно, превосходство женского рода над мужским, превосходство женщины как миротворческой и животворящей силы Пэтти Дженкинс демонстрирует в шуточной форме, дабы не прослыть радикальной феминисткой-занудой. Например, в сцене, где Диана, впервые увидевшая живого (а не на картинке в учебнике) представителя противоположного гендера, смотрит на голого Криса Пайна и интересуется «что это?», зрители хихикают, уловив пикантность, а авторы переводят стрелки на наручные часы героя. «Аааа, это часы, – выдохнув, отвечает смущенный красавец-пилот, – они показывают время, чтобы знать, когда вставать, когда работать, когда есть, когда спать». «Хм, твоей жизнью руководит такая крошечная вещь», – недоумевает Диана.

Смотрите легально на MEGOGO

Авторы, понятно, иронизируют на тему «мужчина думает членом»: согласно одной из теорий, мужская тяга к господству и тирании всегда продиктовывается желанием утвердиться в качестве альфа-самца (к слову, историю, как ни странно, писала не Дженкинс, а четверка сценаристов-мужчин, в числе которых Зак Снайдер, но вполне вероятно, что постановщица многое в тексте интерпретировала по-своему). Мужские эго и нарциссизм тоже изрядно высмеиваются. «Ты – посредственный представитель своего рода?» – допытывается Диана. И ущемленное эго неслучайно выбранного на роль смазливого красавчика Пайна отвечает: «Эммм… нууу… нет, я бы не назвал себя посредственным… ну, знаешь, работа шпиона все-таки требует определенных качеств…».

К слову, своего рода «монстр» имеется и здесь. Это ученая-изобретатель доктор Мару, химичащая для немцев убийственный газ во время Первой мировой, в преддверии прихода к власти нацистов. Ее играет испанская актриса Елена Анайя, снимавшаяся у Педро Альмодовара в «Коже, в которой я живу». Доктор Мару – эдакое чудовище Франкенштейна, обозлившаяся на весь мир после трагедии, изуродовавшей ее прекрасное лицо. Она – тоже жертва общества, тоже отчаявшаяся и морально изувеченная (и опять же неспроста выбрана на роль именно Елена Анайя, сыгравшая у Альмодовара опять-таки «монстра»: женщину, в которую насильственным операционным путем был превращен мужчина-насильник).

В 80-х в польской фантастической комедии «Новые амазонки, или Сексмиссия» (именно под таким названием она вышла на советские экраны) авторы попытались подчеркнуть утраченную мужскую значимость: амазонки, прикрываясь яростным стремлением избавиться от двух нежданных-негаданных самцов, на самом деле скрывали острую потребность в мужчинах. Амазонки из «Чудо-женщины» такой нужды не испытывают. Они самодостаточны, сильны, величественны (потрясающие мощь и красота в статных, зрелых, жилистых, точеных Робин Райт из «Карточного домика» и Конни Нильсен из «Гладиатора» – обеим по 51 году). При этом никаких намеков на лесбиянство (ЛГБТ-активисткой Чудо-женщина уже когда-то была).

Кстати, в одной из старых интерпретаций Чудо-женщину нагло, оскорбительно, патриархально опустили до уровня секретарши Лиги справедливости. Поэтому неспроста в фильме Пэтти Дженкинс возникла сцена с секретаршей британского шпиона, где та говорит, что должна выполнять все, что прикажет шеф, на что Диана отвечает: «Там, где я родилась, это зовется рабством».

Без всякой карикатурности и всякой напыщенности (а если и с пафосом, то каким-то совершенно искренним и до ужаса эффектным) авторы возвращаются к истокам комикса и рассказывают историю не столько супергероини, сколько суперженщины, причем не конкретно Дианы Принс, а собирательного образа «всесильной», благородной, свободной, справедливой, монументальной гуманистки, внутри которой большая сила соседствует с по-детски наивной и упрямой верой в абсолютное добро, а безудержная воинственность роднится со столь же безудержной любовью.

Анастасия Лях

чудо-женщина кадр 1