День независимости 2: Возрождение (Independence Day: Resurgence)

Если первый «День независимости», вышедший двадцать лет назад и в два счета опустошивший кошельки киноманов, категорически отвергал возможность дружбы и понимания между землянами и внеземными цивилизациями, то сиквел наоборот, провозглашает межгалактическое товарищество и взаимовыручку. А в третьей части зрителей и вовсе ждут космические путешествия на отдаленные планеты сродни «Стартреку». И кажется, Роланда Эммериха ничуть не смущает, что он отклоняется от заданного курса в чужие густые дебри.

Оригинальная лента 1996 года явно наследовала «Войну миров» Герберта Уэллса, заворачивала почти что классический сюжет в попсовую ширпотребную форму с размашистыми спецэффектами. Вторжение и атака пришельцев, ставшие грубым, агрессивным ответом на миролюбивый «привет» человечества, были абсолютным, бескомпромиссным злом, требующим незамедлительного встречного удара. Героями же, которые дали отпор захватчику и спасли Землю, авторы сделали чернокожего американского солдата, белого американского президента и еврейского профессора – стандартный набор на все случаи жизни.

В сюжетном плане это был примитивный монохромный военный эпик: плохие парни нападают, хорошие отстаивают позиции, последние хоть и слабее, но тем не менее разбивают врага, потому что сражаются за правое дело, и коллективно празднуют день победы. Как и принято у Эммериха, дорогостоящие компьютерные разрушения превозмогали маленькие личные истории и драмы, тупой картинный героизм не оставлял места для нормальной человеческой слабости и естественной реакции, а неизлечимое плоскостопие персонажей не давало ни малейшей надежды на филигранный ход событий. Так что вместе с «Оскаром» за спецэффекты фильму досталась номинация на «Золотую малину» за худший блокбастер.

Зато интересной была метафора, заложенная в названии. То, что вторжение происходило аккурат 4 июля, в день независимости США, с одной стороны, намекало на то, что Америка не всесильна, с другой, давало понять, что все государства и этносы зависимы друг от друга, особенно перед лицом внешнего недруга. Таким образом день независимости Штатов превращался в день независимости планеты Земля от враждебно настроенных инопланетян.

Тот факт, что двадцать лет спустя режиссер слегка расширил свой однобокий взгляд на научную фантастику и разбавил плохих пришельцев хорошими, едва ли заметно усложнил прежнюю примитивную схему. По сути, история осталась там же, в конце 90-х, только лишилась видного главного героя и рассредоточилась по нескольким невыразительным персонажам, вписывающимся в одноэпитетные шаблоны: все тот же профессор-еврей, все тот же чернокожий американский солдат (в отместку за то, что Уилл Смит отказался от участия в сиквеле, сына его героя сделали фигурой третьестепенной и запредельно скучной, к тому же обозвали «мажором»), все тот же белый американский президент (решение порадовать феминисток и сделать главой страны женщину, скорее всего, наоборот, раздосадовало эмансипированных зрительниц, поскольку в то время как женщина-президент отдала ряд ошибочных приказов, экс-президент-мужчина совершил подвиг и всех спас), влюбленные парень-блондин и девушка-блондинка, чокнутый ученый, какие-то бесхозные дети и Шарлотта Генсбур, которая в этом антураже как Ларс фон Триер в костюме Чубакки.

Смотрите легально на MEGOGO

После того как вышли «Район №9» Нила Бломкампа, «Тихоокеанский рубеж» Гильермо дель Торо и «Грань будущего» Дага Лаймана, второй «День независимости» Роланда Эммериха со своими банальными перестрелками и монстрами под ксеноморфа выглядит как тетрис в мире современных гаджетов или как инструкция к газовой плите в мире художественной литературы.

Анастасия Лях

день независимости два кадр 1