Последняя дуэль (The Last Duel)

Ридли Скотт определенно переживает второй творческий расцвет. Вернее третий, если считать первым эпоху «Чужого» и «Бегущего по лезвию», а вторым – эпоху «Гладиатора» и «Черного ястреба». Период неудач («Робин Гуд», «Советник», «Исход») сменился новой полосой успеха («Марсианин», «Все деньги мира», «Чужой: Завет»). Рассела Кроу сменили новые музы: Майкл Фассбендер, Мэтт Дэймон, Адам Драйвер. А рыцарский драматический триллер «Последняя дуэль» и вовсе оказался одной из лучших работ режиссера (после нее Драйвер также появится в криминальном фэшн-байопике «Дом Гуччи»).

К тому же для Ридли Скотта «Последняя дуэль» стала знаковой. Во-первых, она срифмовалась с его дебютной картиной «Дуэлянты». Во-вторых, вернула маскулинного постановщика на тропу феминоцентризма и феминизма, начатого «Чужим» и продолженного «Тельмой и Луизой».

Действие, основанное на реальных записанных летописцем событиях, разворачивается в четырнадцатом веке во Франции (до прихода и культа Орлеанской девы), в эпоху темных веков и инквизиторских костров, бесконечных военных конфликтов с Англией (Столетняя война) и насильственных крестовых походов. Рыцарь Жан де Карруж (Мэтт Дэймон), грубоватый импульсивный бурбон, верно служит стране и королю, исправно платит дань графу (Бен Аффлек), но переживает материальные затруднения и оскорбительное пренебрежение со стороны милорда и его окружения. Чтобы исправить плачевное материальное положение, берет в жены девушку с обесславленной фамилией, но хорошим приданным Маргери (Джоди Комер из сериала «Убивая Еву» и комедии «Персонаж»), за которой отец дает несколько привлекательных земельных угодьев.

Тем временем друг и военный товарищ де Карружа местный донжуан сквайр Жак Ле Гри (Адам Драйвер) становится графу близким советником и побратимом по любовным утехам и оргиям. В отличие от де Карружа обольститель Ле Гри образован, начитан, изыскан и рафинирован, чувствует себя как рыба в воде в высшем обществе, при дворе, в спальнях и на охоте. Очарованный его шармом и дорожащий его компанией граф делает Ле Гри правой рукой и сборщиком податей. Ле Гри в свою очередь за долги забирает у отца будущей жены де Карружа самый лакомый кусок земли, который впоследствии милорд ему же и дарит за верную службу. Так между бывшими друзьями сперва становится камнем преткновения земля, а после и сама Маргери, которая, уже став де Карружу законной супругой, однажды заявляет, что в его отсутствие Ле Гри ворвался в замок и совершил над ней насилие.

Название «Последняя дуэль», основанное, как и сама история двух дуэлянтов и одной женщины, на книге Эрика Ягера «Последняя дуэль: правдивая история испытания битвой в средневековой Франции», вовсе не фигуральное. Речь действительно о последней в Европе легитимной дуэли. И можно подумать, что Ридли Скотт снял кино о том, как в варварские столетия, предшествующие Новому времени, нелегок был женский удел (Маргери терпит не только одно изнасилование, но и регулярный повинный и чуть ли не каторжный секс с мужем-мужланом, который взгромождается и таранит цель, как дикий вепрь), как ненавидела женщину католическая церковь, как официальный закон считал ее имуществом мужа, а надругательство над ней, следовательно, порчей имущества; какой дикой и варварской была судебно-правовая система, позволяющая случайному исходу дуэли (ибо Бог не позволит неправому выйти победителем, а правому проиграть) решать, кто виновен, кто нет, кто жертва, а кто преступник. Но в действительности «Последняя дуэль» – не о далеком средневековье, а о сегодняшнем дне, как нельзя уместная, своевременная и актуальная.

Смотрите легально на MEGOGO

Дружеский тандем Аффлека и Дэймона, более двадцати лет назад удостоенный «Оскара» за лучший сценарий психологической драмы воспитания «Умница Уилл Хантинг», снова пишет историю, достойную как минимум номинации, которая в мастерских режиссерских руках Ридли Скотта превращается в щекочущий детективный триллер, кульминационная схватка которого заставляет зрителя покрыться нервной испариной и вцепиться ногтями в подлокотники кинозального кресла. Конечно, сходу просматривается оммаж величайшему дзидайгэки Акиры Куросавы «Расемон», где впервые в истории кинематографа одно и то же событие было представлено с точек зрения нескольких персонажей (причем суть дела аналогично была в судебном разбирательстве вокруг изнасилования жены достойного воина, только не европейского рыцаря, а японского самурая). Предложенный Куросавой кинематографический принцип субъективного восприятия и интерпретации породил понятие «эффект Расемона», а благодаря «Последней дуэли» идеально лег на сегодняшние реалии харассмента, абьюза и движения #MeToo.

Возможно даже, «Последняя дуэль» поставила точку в нынешнем достигшем пандемических масштабов межполовом конфликте (межполовой дуэли): женщины и мужчины говорят на разном сексуальном языке, и недопонимание в их взаимодействии неизбежно, если ориентироваться на жесты и знаки, игнорируя буквальный смысл и прямое значение частиц «да» и «нет», выражающих согласие и несогласие. И в историях с Вайнштейном и прочими никогда не узнать подлинной правды, мужской или женской, потому что всегда будет как минимум два взгляда на произошедшее и как минимум две субъективные интерпретации взаимодействия, расцененного одним субъектом как секс, другим как насилие. И хотя третья заключительная глава «Последней дуэли», следующая за главами «Правда Жана де Карружа» и «Правда Жака Ле Гри», которая называется «Правда Маргери», имеет дополнительное заглавие просто «Правда», якобы указывающее на единственную объективную версию событий, это наоборот, лишь подчеркивает невозможность объективности априори, так как нет ничего, что существовало бы вне и независимо от человеческого сознания. И правда Маргери – это правда лишь потому, что перед нами история Маргери, она здесь главный герой.

Четыре отличных актерских исполнения (даже Бен Аффлек в роли распутного графа-блондина удивительно игрив и пластичен, не похож сам на себя) доводят виртуозность «Последней дуэли» до совершенства. Дэймон ювелирно передает топорность своего персонажа, за которой все же скрываются пусть неотесанные, но благородство и честь. Драйвер сексуален, драматичен и противоречив, не карикатурный злодей-насильник, да и не злодей вовсе, просто у него тоже своя правда, и по-своему он тоже благороден и честен, лишь видит по-другому, на свой лад реальность (как, впрочем, каждый из нас). Комер – темная лошадка, способная легко оказаться как жертвой, так и наговорщицей; предстает в ипостасях соблазнительницы, мученицы, сияющей счастливой избранницы и одновременно рутинной несчастливой жены.

Старомодными методами – без компьютерной графики, слоу мо или рапида, анахронического музыкального сопровождения, преобладающего экшна и голливудского лоска, но с едва уловимым, ненавязчивым отзвуком бергмановской «Седьмой печати» и явным эхом уже упомянутого куросавского «Расемона» – Ридли Скотт рассказывает старомодную рыцарскую быль для исключительно взрослой старомодной публики. Но звучит вся эта «старьевщина» бескомпромиссно ультрасовременно.

Анастасия Лях